Чёрная Карета

Джаннер подумал, не броситься ли обратно по длинному коридору. Может быть, если ошеломить Надзирателя внезапным побегом, он сумеет найти лазейку где-нибудь возле ворот или уговорит привратников поднять решётку. Может, он даже возьмёт их с собой… А потом что? С двумя измождёнными детьми на буксире, особенно ночью, когда на улицах только Клыки и тролли, он далеко не убежит.

– Я бы на твоём месте не рисковал.

Джаннер моргнул.

Мобрик снял свой маленький цилиндр и с тонкой усмешкой искоса взглянул на мальчика:

– Ребята всё время пытаются сбежать, когда их только привозят. По правде сказать, Надзиратель даже надеется, что ты попробуешь удрать. Тогда он сможет попрактиковаться с кнутом. Поверь мне. Лучше иди и займись обрезкой.

– А что такое обрезка?

Горностранник надел цилиндр и пошёл вниз по лестнице. Дойдя до конца, он остановился и стал ждать Джаннера:

– Беги, если хочешь. Всё равно окажешься здесь. Но если сейчас пойдёшь со мной добровольно, хотя бы обойдётся без кровавых рубцов.

Джаннер в последний раз взглянул на дверь и, вздохнув, спустился по лестнице за горностранником. Когда он подошёл к машине, стало жарче. У мальчика заслезились глаза, и он часто заморгал. Мобрика, казалось, жар не беспокоил.

Они миновали чёрные железные бочки высотой с дом. Вокруг из труб и топок вырывалось пламя, лязгали железные колёса. И повсюду он видел детей. Попадались и почти взрослые юноши и девушки, но большинство были не старше Джаннера. Кто-то взглянул на него, когда он проходил мимо – только глаза выделялись на чёрных от копоти лицах, – но в основном маленькие работники держали головы опущенными. Они покорно грузили уголь, стучали молотками по горячему металлу, собирали мусор в тачки, толкали тележки, нагруженные длинными металлическими полосами…

«Мечи», – понял Джаннер. Он узнал уродливые мечи Клыков, хотя рукоятки даже ещё не были приделаны. Он никогда не задумывался, где Клыки берут оружие. Кто-то, значит, должен был его мастерить. Но дети? Теперь понятно, почему Надзирателю позволялось ездить по городу после комендантского часа и почему в Дагтауне дети стали редкостью. Те, кого ещё не украли, наверняка весь день проводят взаперти, под бдительным оком родителей. Потом Джаннер вспомнил рисунок на стене у Рончи Мак-Хиггинса. У него тоже похитили ребёнка.

На очередном повороте Джаннер посмотрел направо и увидел чьи-то ясные глаза, похожие на круглые окошки, полные синего неба. Хотя черты лица, покрытого сажей, трудно было разобрать, при виде этих глаз в памяти Джаннера зашевелилось смутное воспоминание.

– Шевелись! – сказал Мобрик и пнул его в лодыжку.

Джаннер подавил желание повалить маленького горностранника на пол и как следует вздуть. Когда он вновь обернулся, голубые глаза уже исчезли.

Джаннер и Мобрик миновали ещё несколько поворотов и оказались у длинного стола, за которым стояла девочка в переднике, держа в руках огромные ржавые ножницы. На столе перед ней лежала заготовка, похожая на меч, только неправильной формы.

– Она обрезает сталь, видишь? – объяснил Мобрик. – Убирает лишнее. Машина по большей части справляется сама, но иногда случаются огрехи. Чтобы их исправить, нужен инструмент. – И он указал большим пальцем на девочку. Её лицо покрывали грязные потёки, волосы были собраны в пучок на затылке. Тяжело дыша, оскалив зубы от натуги, она сантиметр за сантиметром срезала металл. Хоть она и выглядела измождённой, как все дети на фабрике, работа двигалась. Когда Мобрик и Джаннер приблизились, девочка остановилась и выпрямилась, не говоря ни слова. Джаннер улыбнулся ей, и она тупо уставилась на него. – Нубис! Надзиратель говорит, что либо тебя переведут на угольные кучи, либо вызовут Чёрную Карету. Как, по-твоему, девчонка, ты справишься на угольной куче?

При упоминании Чёрной Кареты у девочки округлились глаза, и она вновь схватилась за ножницы.

– Поздно, девчонка. Либо угольные кучи, либо Карета. – Мобрик явно наслаждался.

У Джаннера всё кипело внутри. Он сжал кулаки и сделал глубокий вдох. Врезать Мобрику, схватить бедную девочку – и бежать… Потом здравый смысл загасил гнев. Куда бежать? Джаннер перехватил взгляд девочки, и та покачала головой.

– Не надо, – сказала она, глядя на Мобрика, но Джаннер понял, что эти слова обращены к нему. Она не хотела, чтобы он совершил какой-нибудь опрометчивый поступок.

– Что? – переспросил Мобрик.

– Не надо… не вызывайте Чёрную Карету. Я пойду на угольную кучу и буду работать быстрее. Просто… мои руки… – Она вытянула руки. Ладони были покрыты кровавыми мозолями.

– Рукавицы будут завтра, – ответил Мобрик, пожав плечами. – Жаль, что с тобой так скверно обходятся. Трудно работать, если руки стёрты до костей. Надзиратель должен лучше заботиться о своих инструментах.

– Она не инструмент, – перебил Джаннер, не в силах сдержаться.

– Не надо! – сказала девочка, на сей раз глядя на него.

Не обращая на неё внимания, Джаннер сжал кулак и ударил, метя Мобрику в лицо.

Но удар не достиг цели.