Чёрная Карета

Из тёмных углов и из-под столов выскочили фигуры. Соскользнув по свисающим с потолка цепям, они бросились на Джаннера, повалили его на пол и стали пинать и бить чем попало. Джаннер свернулся в клубок, стиснул зубы и стал ждать, когда пытка прекратится. Перед глазами у него всё плыло, в спине и шее вспыхивала острая боль. Наконец удары прекратились.

Джаннер лежал на спине, глядя в потолок на цепи, качающиеся туда-сюда, как маятник. Нос и губы у него были в крови, зуб шатался, рёбра болели от каждого вдоха.

Над ним появилось чьё-то лицо. Джаннер ожидал вновь увидеть Надзирателя, обнажившего в улыбке жёлтые зубы, но это оказался какой-то мальчишка. Взгляд у него был злобный, физиономия грязная, губы искривлены усмешкой – он так походил на береговика, что Джаннер бы не удивился, увидев в одной руке у незнакомца кинжал, а в другой – кусок мяса. Но вместо кинжала мальчишка держал в руке обрывок цепи.

– Мы следим за вами, инструменты, – сказал он. – Поэтому делай что велено. Оставь мастера Мобрика в покое и берись за обрезку, понял?

– Я не инструмент, – возразил Джаннер.

Мальчишка размахнулся и хватил цепью по полу рядом с головой Джаннера. Полетели искры.

– Ты инструмент, – повторил мальчишка и указал на других подростков вокруг, глядящих на Джаннера с ненавистью. – Мы все здесь инструменты. Так что вставай и берись за работу.

Мобрик стоял за спинами ребят, скрестив руки на груди.

– Надзиратель сказал, что новый мальчишка должен работать до утра без отдыха.

Ребята усмехнулись.

– Пошли, Нубис, – сказал Мобрик девочке, и та зашагала за ним.

– Вставай, парень. Как тебя зовут?

Джаннер медленно поднялся, и все кости у него затрещали в знак протеста. Он вытер рукавом окровавленную губу:

– Меня зовут… Эсбен.

Мальчик с обрывком цепи шагнул вперёд, и они с Джаннером оказались нос к носу.

– Тебя зовут Инструмент. Запомни это. А меня, если хочешь знать, зовут Механик. Нас всех так зовут, – он махнул цепью, указав на остальных, которые постепенно исчезали среди теней. – Мы следим за машиной и за инструментами. Если будешь работать хорошо – может, однажды тоже станешь Механиком. Кормёжка лучше, койка лучше, шмотки с новеньких инструментов твои…

Джаннер не мигая смотрел на мальчика и чувствовал, что один глаз у него постепенно заплывает. Он предпочёл промолчать. Скоро он отсюда выберется, а этот… инструмент может обхаживать свою машину до конца жизни, если угодно.

39 Эсбен Флавогль, фабричный инструмент

Всю ночь Джаннер стоял за длинным столом и резал металл. Всякий раз, поднимая голову, он замечал фигуры, качающиеся на цепях под потолком, как пауки. Механики были повсюду – они надзирали за рабочими «инструментами».

Иногда на столе оказывалась настоящая вилка, напоминая Джаннеру, что он уже давно ничего не ел и не пил. От жары на фабрике из его тела словно испарилась вся влага, и язык стал сухим, как опавший лист.

Руки болели. Дома ему частенько приходилось орудовать граблями и лопатой, и он знал, что такое мозоли и волдыри. Не будь ладони покрыты сажей, мальчик бы увидел на них красные пятна, которые вскоре должны вздуться и наполниться жидкостью. Джаннер радовался, что Тинк избежал этой участи.

Когда веки начинали опускаться, он мотал головой и щипал себя, чтобы не заснуть. Пытаясь сомкнуть лезвия ножниц на упрямом металлическом заусенце, Джаннер вспоминал, как Ния ласкала и утешала его. Когда он обрабатывал рукоятку меча, он вспоминал гулкий голос Подо и растрёпанные волосы Оскара. Бросая готовые изделия в бочку – думал о загадочном спокойствии Лили и о разлитом в её песнях волшебстве. А когда гнул вилки, то думал про неутолимый аппетит Тинка. Воспоминания о родных и близких составляли Джаннеру компанию – и в то же время наполняли душу мальчика тоской.

Это была печальная ночь.

На рассвете появился Мобрик. Джаннер тупо взглянул на человечка и понял, что всего за несколько часов стал вести себя точно так же, как другие дети на фабрике. Нужно бежать, и как можно скорее, но прямо сейчас Джаннеру хотелось только поесть и поспать.

– За мной, мальчик. Надзиратель хочет задать тебе несколько вопросов.

Мобрик вновь повёл Джаннера по длинному коридору в большую пустую комнату. Подойдя к дальней двери, Мобрик постучал. Они вошли в кабинет с большим столом, за которым сидел Надзиратель, по-прежнему в чёрном цилиндре. Он улыбнулся, зевнул и похлопал по свёрнутому кнуту, который лежал на столе.

– Извините, – произнёс Надзиратель. – Я только-только встал после освежающего ночного отдыха. Кровать у меня, понимаете ли, очень мягкая и широкая. Ну, полагаю, тебе понравилась твоя работа? Обрезка даёт такой простор для движений.

Джаннер полностью стряхнул с себя дремоту. Ему захотелось перескочить через стол и сбить шляпу с головы Надзирателя. А ещё – оттащить этого негодяя вниз и заставить хотя бы час заниматься обрезкой.

Но в первую очередь Джаннеру хотелось, чтобы Надзиратель открыл ворота и выпустил его. Выпустил всех детей.