Чёрная королева (СИ)

– Увидели что-то страшное, маэра? – с издёвкой протянул пленник. – Неужели вас испугало вот это? – он поднял тонкие запястья.

На белой коже тяжёлый, местами острый, металл оставил кровоточащий царапины.

– Мне говорили, вы ничего не боитесь. Увидеть это выражение страха на вашем лице стоило того, чтобы рискнуть жизнью. Да я никогда и не мечтал жить долго и счастливо.

– Кто?

– Что – кто?

– Кто говорил тебе обо мне?

Нагловатая ухмылка сделалась шире:

– А вы упёртая и упрямая. Всё пытаетесь раскрыть заговор? Королям ведь повсюду видятся заговоры, иначе они не отрывали головы на право и налево, верно ведь? У вас, ваше величество, сигаретки не найдётся?

– Знала бы, что моему убийце захочется покурить, непременно прихватила бы их с собой. А так, прости, но – нет.

– Я пришёл сам по себе. Хотите верьте – хотите нет.

– Верю.

Видно что-то в моём голосе его насторожило.

Взгляд сделался острее, как у коршуна, упустившего из вида добычу.

– Вы удовлетворитесь моими ответами? Вот так вот просто? Не станете ничего выпытывать? Не станете пытать? Какая скука! Я-то надеялся на что-нибудь погорячее.

– Пытать тебя лично? Глупый мальчишка. Для этого у меня есть палачи. Они охотно займутся своей работой. Всё, что я хотела, я уже видела.

Повернувшись к нему спиной, я шагнула к двери.

Конечно, я не позволю его пытать. Не позволю и волоску упасть с его драгоценной головы, но ему об этом знать пока не стоит.

– Не торопитесь, маэра. Возможно, вам стоило бы посмотреть внимательнее?

Мои сомнения в том, что мальчишка шёл ко мне целенаправленно, только укреплялись.

– Думаешь, есть что рассматривать? – притворяясь ледяной и равнодушной, холодно роняла я нарочито жестокие слова. – Я видела лицо своего убийцы. Лицо неудачника, не способного достигнуть поставленной цели. Жалкое зрелище, если честно.

Я чувствовала, как ярость и боль буквально разрывают мальчишку пополам.

– Конечно, маэра, – процедил он. – Ваше желание уйти легко понять. У вас сегодня был трудный день. Вы похоронили любимого мужа. Теперь, наверное, торопитесь к любимым детям, нуждающимся в материнской ласке и поддержке?

Сердце сжалось. Его упрёки достигали цели.

Но мне нужно, чтобы он высказался до конца. Мне мало интуиции. Нужны факты.

– Вы же такая примерная жена и мать. Адская гончая короля.

– Не понимаю, – глянула я в его сторону, обернувшись, поверх плеча. – Тебе так важно успеть перед смертью сообщить мне весь набор банальностей? Я знаю всё, что обо мне говорят такие, как ты: демон, дура, стерва, рыжая лявра, королевская подстилка. Всё я это слышала тысячу раз от разных людей, произнесённое с различной степенью ненависти. Ты прав. День выдался слишком долгим и трудным, чтобы тратиться на это. Мне пора наверх, к моим детям.

– Твои дорогие детки привыкли к тому, чтобы мамочка утирала им на ночь носики?

Я видела, он из кожи лез, чтобы меня задеть.

И задевал.

Не словами. Тем, что стояло за ними.

Повернувшись к нему, я скрестила руки и со спокойной насмешливостью поглядела на него:

– Верно. А ты, наверное, совсем к другому привык. Что? У тебя не было мамочки, способной утереть носик на ночь?

Я откровенно его подначивала

И он купился.

Что делать? В шестнадцать лет какими бы крутыми мы себя не считали, все мы ещё немного дети. Обида и боль срывают с наших лиц маски, открывая их.

– Моя мать была тупая наглая шлюха, не сумевшая держать ноги вместе! Похотливая тварь, у которой достоинства, как у сучки во время течки. А когда пузо полезло на нос, всё, на что её хватило – бросить меня в приюте. Было бы честнее придушить. Но на это её хваленной храбрости не хватило. Она меня просто выкинула, чтобы я не усложнял ей жизнь.

Его слова ударили больнее, чем я думала.

Всё было не так.

То, что я годами чувствовала к Чеаррэ, никак нельзя было назвать похотью. Мой первенец родился в любви, которая закончилась плачевно, потому что обстоятельства были сильнее нас. Но история этой любви была по-своему красивой, хоть и горькой, как плоды калины.

Я никогда не отрекалась от своих чувств к Эллоиссенту.

Никакая угроза, даже самого сурового наказания, не могли заставить сделать меня это.

И пусть время и жизнь оставили лишь тлеющие головёшки от когда-то горячего костра, то, что связывало меня с твоим отцом, мальчик, было не похотью.

И уж тем более я никогда бы не отреклась бы от тебя. Я скорее дала бы разрубить себя по частям.

Чтобы вернуть тебя, я родила на свет наследников династии Дик*Кар*Сталов, практически сломав остатки того, что когда-то было мной. А потом благодаря Риану и Анэйро воскресла вновь, как Жар-Птица, из прогоревших углей.

Но я никогда не умела говорить о чувствах.

Любила всегда молча.

Сожалела – молча.

Раскаивалась – тоже молча.

Слова любви я могла говорить только моим детям.

Другим моим детям.

– Если так, то это очень грустно, мальчик. Твоему горькому детству можно посочувствовать. Но при чём здесь я?

– При чём здесь вы?!

Мальчишка был в такой ярости, что я имела наглость до сих пор ни о чём не догадаться, что я уже почти не сомневалась – если мои догадки верны, он сейчас всё выложит без обиняков. Сам.

– Потому что вы такая же, как она!