Чёрная лента

Впрочем, повторюсь, доказательств существования романтической связи между мистером Оливером Брауном и миссис Вильерс не было. Не знаю, что происходило в дни, когда миссис Вильерс отправлялась на обед в дом мистера Брауна, но в дни, когда отец Браун навещал миссис Вильерс вместе с сыном, сложно было даже предположить, что между госпожой и сыном священника существуют хоть какие-то отношения. Как правило, в часы визитов миссис Вильерс вела длительные религиозные беседы с отцом Брауном, мистер Оливер же в основном молчал, скучающе поглядывал в окно и редко включался в разговор.

И всё же было между ними и кое-что необычное. Так же как и прежде, я ежедневно помогала миссис Вильерс разбирать почту. Большинство писем она приказывала мне прочитывать сразу, но были и те, которые она просила отложить, чтобы прочитать позже лично. Несколько раз среди таких писем оказывались послания от мистера Оливера Брауна. Что и зачем он писал хозяйке, я не представляла, но знала наверняка, что миссис Вильерс ни разу не ответила ни на одно его письмо.

    13 ноября 1856 года. Девять часов после полудня.

Сегодня в доме царила непривычная суета. Причина всеобщего беспокойства была очень проста – впервые за прошедшие шесть лет миссис Вильерс решила отпраздновать свой день рождения.

Идея эта пришла к ней внезапно. Пару недель назад мы с миссис Вильерс разбирали почту и среди прочих посланий обнаружили письма от нескольких давних знакомых госпожи. Миссис Вильерс попросила меня зачитать их вслух. Письма были наполнены таким искренним теплом и любовью, что оказали на миссис Вильерс сильное ностальгическое действие.

– А может быть, мне организовать приём? – спросила миссис Вильерс, задумчиво повертев в руках очередной конверт, а затем отложив его в сторону. – Приём, скажем, в честь моего дня рождения? Это ведь довольно скоро. Что думаешь, Бетти?

Её предложение немало удивило меня. Конечно, последний год госпожа жила не так уединённо, как раньше. Время от времени она принимала гостей, посещала церковь и регулярно выходила на прогулки, но я боялась, что и теперь шумная многолюдная компания быстро утомит её. Кто знает, не скроется ли госпожа в своей спальне спустя пятнадцать минут после начала приёма?

Тем не менее я видела, что идея отпраздновать день рождения очень воодушевила миссис Вильерс. Глаза её заискрились азартом, губы тронула нежная улыбка, и я поняла, что где-то в глубине себя госпожа уже видит картины предстоящего приёма.

– Если вы этого хотите, госпожа, – ответила я ей, – мы с радостью подготовим всё для праздника. Кого бы вы хотели пригласить?

Миссис Вильерс на секунду задумалась, а затем перечислила имена нескольких знакомых ей семейств, проживавших относительно недалеко и часто навещавших миссис Вильерс. Среди прочих было и семейство мистера Брауна.

В то же утро мы составили приглашения, обсудили меню и основные пожелания госпожи. Никогда прежде мне не приходилось самостоятельно организовывать важные приёмы. Я была растеряна, но миссис Вильерс, на моё удивление, отлично знала, каким хочет видеть будущий приём, и давала вполне чёткие и ясные распоряжения. Мне оставалось лишь с максимальной точностью выполнять её пожелания.

Первые гости, проживающие дальше прочих, начали прибывать ещё за день до приёма. Миссис Вильерс встречала их с большим воодушевлением и лично угощала. Для гостей были приготовлены самые лучшие комнаты.

Вечер и утро прошли в приготовлениях к приёму. Волновались все. Никто не знал наверняка, чем обернётся эта затея, но все как могли старались поддерживать в миссис Вильерс самое благоприятное настроение. Миссис Вильерс переживала больше всех. Ей очень хотелось, чтобы этот приём прошёл идеально, но, как известно, совершенств не существует. То и дело случались какие-нибудь мелкие неприятности: утром разбилась любимая ваза хозяйки, из-за дождливой погоды задержалась поставка вина, а платье, которое было заказано госпожой специально для приёма и вопреки обыкновению последних лет предполагалось не чёрным, а тёмно-синим, оказалось не совсем того оттенка, который задумывала миссис Вильерс. Всё это и многое другое тревожило госпожу, и, если бы не мисс Джоан, она, скорее всего, в последний момент отменила бы приём. Деликатная же от природы мисс Джоан умела каждый раз находить нужные слова, чтобы успокоить мать. Впрочем, у мисс Джоан была и своя причина ждать этого приёма. Совсем недавно она обручилась с мистером Марлоу, молодым состоятельным землевладельцем, чьё имение находилось неподалеку от Лондона. Миссис Вильерс настояла на том, чтобы свадьба её дочери и мистера Марлоу состоялась не раньше, чем мисс Джоан исполнится восемнадцать лет. Влюблённые приняли это условие, но очень страдали, так как из-за разделявшего их расстояния не могли часто видеться. На приём в честь дня рождения госпожи мистер Марлоу, конечно же, был приглашён, и теперь мисс Джоан с нетерпением ожидала его прибытия.