Чёрная лента

— Понятия не имею… — пожал плечами журналист. — Я о нем только сейчас вспомнил.

— А куда вы могли его положить? — спросил Чеслав Дайнович. — Мест, наверно, для этого не много.

Алесь встал и в растерянности пошарил в карманах брюк. В левом лежали только ключи и пачка папирос, в правом толстая пачка злотых — сколько и сам не считал. Он подошел к стулу в другом конце комнаты, на спинке которого до сих пор сох от дождя его пиджак. Вытащил из внутреннего кармана свой блокнот — больше ничего там не оказалось. Небольшая, но увесистая книжица в две сотни страниц с твердым кожаным переплетом и серебряной инкрустацией.

— Знаменитый блокнот Алеся Минича, — улыбнулся профессор. — Сам по себе раритет.

— Ну, не раритет, а только подарок одной моей знакомой, — возразил журналист, возвращаясь к своему месту за столиком. — Я сюда записываю мысли, которые потом мне пригодятся в работе. Атрибут журналиста…

Он сел на диван и раскрыл блокнот. Под обложкой обнаружился нераспечатанный конверт. Алесь положил его на столик, и все трое тут же склонились над ним, с интересом рассматривая. На конверте без почтовых штемпелей было рукой написано: «Журналисту “Балтийской Нивы” Алесю Миничу». И больше ничего.

— Вот и наше искомое тру-ля-ля! — вырвалось у Дайновича.

— А вы говорили, ничего нет, — взглянул с укоризной на Алеся офицер контрразведки. — Оказалось, что есть!

Минич в ответ посмотрел с растерянностью на своих коллег:

— Забыл! Действительно забыл! Поверьте, для меня это такое же открытие. Ну что, будем распечатывать? Жутко интересно, что там написано…

Ян Янкович аккуратно подорвал конверт и, словно хирург, вытряхнул из него на стол сложенный лист бумаги.

— Вот сейчас мы все и узнаем… — сказал он.

х х х

Письмо было написано корявым и небрежным почерком на двух листах. Алесь стал читать вслух:

«Уважаемый пан журналист Алесь Минич!

Я отправляю это письмо вам, потому что давно читаю ваш журнал и ваши разные всякие расследования, а полиции я не доверяю. Верю, что если вы возьметесь за что-то, будете честным и доведете все до конца. Если вы получили это письмо, то меня уже нет в живых. Это была страховка на тот случай, если меня убьют. А письмо вам передал мой доверенный человек, которого не следует искать — этот человек не имеет к делу никакого отношения».

Мужчины переглянулись.

— Вот так начало! — удивился Чеслав Дайнович. — Читайте же дальше.

Алесь кашлянул, прочистив горло, и продолжил:

«Меня зовут Вацлав Лещинский, я занимаюсь перевозками грузов по Вильно. Вы, возможно, видели мой грузовик — на его бортах надпись “Фургон 99”. Я развожу продукты для ресторанов и столовых».

— Вот и нашелся этот «Фургон 99»! — поднял брови Янкович. — Одной загадкой меньше…

«30 мая примерно в полдень я привез к черному входу ресторана “Париж” 20 ящиков спиртного. Меня попросили подождать с разгрузкой, и я сидел в кабине своей машины, пытаясь на это время отдохнуть и задремать. Я сильно устал в тот день. Хлопнула дверь, и я, подняв голову, увидел трех людей, которые вышли из ресторана. Меня они видеть не могли. Первого я узнал сразу — это немец Клаус с пенсне в одном лазу и с вертикальным шрамом на правой щеке. Он часто бывает в гэтом ресторане. Второй была певичка. Третьего я не рассмотрел.

Я услышал слова Клауса, он говорил по-немецки, и я многое понял, потому что моя бабка немка, от нее я с детства понимаю по-немецки. Клаус сказал что-то о каком-то майоре Стребловском или Стубловском из Второго отдела Генерального штаба, которого они повесили на черной ленте.