Чёрная лента

— Во-первых, вы сами сказали, что в музее видели фигуру в полицейской форме, а потом она исчезла, — ответил Янкович. — Так что вполне возможно, что у «Черной ленты» свои люди в полиции Вильно. Во-вторых, если будет найден труп, то полиция вмешается в дело сама. Но, подозреваю, что трупов в ближайшее время никто не найдет, и до тех пор полиция ничего предпринимать не станет. В любом случае мы будем вести свое собственное расследование.

Профессор, наливая еще по рюмке коньяка, спросил сам себя вслух:

— Интересно, кому отдал письмо Лещинский в музее? — размышлял он. — Видимо, он отыскал секретаря владельца музея. Не удивлюсь, что им окажется тот худой высокий брюнет, который вас вместе с Мартином Вацлевичем встретил ночью среди восковых фигур. Он, предположу, получил письмо с содержанием шантажа от владельца «Фургона 99». Встреча была назначена на время более позднее, чем встреча с шантажистом — ведь тот решил вначале договориться с немцем Клаусом.

— А может быть, — продолжил его мысль Алесь, — этот секретарь и не поехал на встречу, а испугался и просто запаниковал. Ведь в письме, очевидно, говорилось о том, что Мартин Вацлевич может быть убит по приезду в Вильно.

— Вероятно, вероятно… — кивнул Дайнович. — Секретарь мог решить ничего не предпринимать до приезда своего хозяина. Тот приехал, они посовещались и позвонили вам. Вот как все было…

— И к тому же получается, что крест Витовта у «Черной ленты», — добавил Янкович, перечитав письмо и положив его на столик перед собой. — Но значит ли это что-то реальное — вот вопрос. Я лично в эти предания не верю…

Они чокнулись и выпили по рюмке.

— Не скажите, — возразил ему профессор, заедая коньяк долькой лимона и сощурившись от кислоты во рту. — Вы, как я вижу, совсем не понимаете тру-ля-ля ситуации.

— Ну и в чем это ваше «тру-ля-ля» ситуации? — пожал плечами офицер контрразведки. — Какие-то древние вещицы, которые интересны только спекулянтам антиквариата. Никакой магией и силой они не обладают. Ведь вы же ученый!

— Вот отвечу вам как ученый, — Дайнович закурил папиросу. — Внутри себя они, конечно, силы не таят. Но имеют совсем иную силу — в умах масс. Возьмем копье Судьбы, которое так хотел заиметь Адольф Гитлер. Для христиан оно святыня. И в войне с христианскими странами это огромный идеологический бонус, который стоит десятков дивизий. Ясно, что фюрер это понимает. Аналогично и с нашими артефактами, которые увязаны веками в представлениях с победой в Грюнвальдской битве 1410 года над Тевтонским орденом Пруссии. Если Гитлер объявит, что завладел этими святыми для нас реликвиями и лишил их нас, то это существенно деморализует и нашу армию, и волю нашего населения к сопротивлению.

— Согласен, — покачал пальцем Алесь, жуя лимон. — Еще больше это воодушевит самих нацистов. У них там два года назад создали RPL — Министерство пропаганды Геббельса. Они это сразу раструбят: мол, враги, то есть мы, лишились святынь, которые с 1410 года нам давали победы над немцами. Это действительно стоит многих и многих дивизий…

— Ладно, убедили… — потер подбородок Янкович. — Эти нацисты вообще свихнулись на мистике. Но превращают ее в пропаганду, что уже не мистика, а факт, который можно пощупать.

Он тоже закурил и, подумав, добавил:

— Хорошо. Что мы будем делать дальше? Выявились следующие направления поисков, — он стал загибать пальцы. — Пропавший автор письма и его «Фургон 99». И пропавший — как вы предположили — секретарь владельца Музея восковых фигур. Это, полагаю, имеет не очень большую перспективу. Как и вообще поиск других тел тех, кто был причастен к этим событиям и исчез. Актуальны три вещи: та певичка ресторана «Париж» и, соглашусь с вами, чаша Ягайло, которую теперь, завладев крестом Витовта, будут искать нацисты «Черной ленты». И, конечно, Отто Клаус.

— Весьма разумный ход мыслей, — похвалил его профессор.

— Я, конечно, сейчас передам, чтобы мои коллеги провели розыскные мероприятия по тем пунктам, которые я назвал первыми, — затянулся папиросой контрразведчик. — Но это мы им и оставим. Займемся последними пунктами. Певичка, Клаус и чаша Ягайло.

И он замолчал, ожидая предложений.

— Насчет певички… — стал вслух размышлять Алесь. — Я порой бываю в ресторане «Париж». В прошлом году там пели Бригида Буш и потрясающая Канизия. В последнее время там появилось две новых. Одна Мартина, другая, если не ошибаюсь, Эльвира Роуз. Обе, как мне говорили, популярны у публики. Интересно на них взглянуть. Согласно письму, получается, что кто-то из них агент «Черной ленты»… Трудно поверить…

— Но кому-то из них Лещинский все-таки передал свое письмо с попыткой шантажа, — возразил, вздохнув, Янкович. — Но кому именно? И как это узнать?

— А давайте сегодня отужинаем в «Париже», — предложил журналист. — На ловца и зверь бежит…