«Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

В сентябре 1939 года на полигон под Москвой прибыли колесно-гусеничный А-20 и чисто гусеничный А-32. Комиссию по приемке возглавлял сам нарком обороны К.Е. Ворошилов. После проведения испытания обоих танков на подмосковном полигоне комиссия отдала предпочтение А-32. По её представлению все работы по автострадному танку А-20 были свернуты, а гусеничный А-32 было решено доработать и запустить в серию. Серийно А-32 выпускался под другим именем – Т-34. 31 марта 1940 года знаменитая «тридцатьчетверка» была принята на вооружение РККА [13;354].

Обратим внимание на последовательность событий. Работы по А-20 свернули в сентябре 1939 года, т.е. до того, как прекратился выпуск БТ и запчастей к ним (начало 1940 года). Другими словами, схема «БТ снимали с производства, потому что предполагали заменить его А-20, но последний не пошел в серию» не работает. Зато явственно видна другая связь: БТ сняли с производства, потому что начался серийный выпуск Т-34.

Есть все основания говорить, что советские военные пересмотрели свои взгляды на танковую войну. Отныне в танке ценились не скорость, а защищенность, манёвренность (проходимость) и, конечно же, вооруженность. При этом скоростные показатели могли быть довольно скромными (максимальная скорость Т-34 – 51,2 км/ч [13; 349]).

Таким образом, история танка А-20 вовсе не подтверждает, а, как раз наоборот, опровергает теорию Резуна. Продолжатель семейства БТ, каковым являлся А-20 (тут Резун абсолютно прав), оказался, если можно так выразиться, «мёртворожденным ребенком». Семейство БТ было лишено возможности своего развития в сентябре 1939 года. А вскоре и всему семейству БТ была уготована участь превращения в большую груду металлолома. Краткость рассказа Резуна о танке А-20 совершенно понятна.

Подытожим.

1) 

Совершенно очевидно, что взгляд советских военных 30-х годов на

роль и назначение танков БТ отличался от взглядов Резуна на данный предмет. Да, БТ рассчитывали использовать в наступательной войне. Ничего удивительного в этом нет, если учитывать наступательную доктрину Красной Армии. Но наступательная не значит агрессивная. Хотеть наступать в войне, не значит – желать развязать эту войну.

Однако, как мы постарались показать, БТ мог быть использован и для обороны, а его применение на колесном ходу возможно было и на территории СССР, и на территориях сопредельных государств (Монголия, Польша), а не только на автострадах западных стран (прежде всего, Германии).

2) 

В конце 30-х – первой половине 1941 года структура советских

танковых войск претерпела изменения, которые сделали советские танковые войска менее всего пригодными для агрессии против Германии по сценарию, начертанному Резуном.

3) 

В том же направлении, что и эволюция танковых соединений, шла и

эволюция взглядов на танк, как боевую машину, на те характеристики, которыми должен он обладать. Направление этой эволюции – «от Резуна». Скорость перестали рассматривать, как главное достоинство танка. Предпочтение было отдано защищенности, манёвренности и вооружённости. История А-20 -убедительнейшее тому доказательство.

Что же остается от доказательной базы автора «Ледокола» по данному вопросу? На наш взгляд, абсолютно ничего.

Теперь с «грешной земли» «унесёмся в поднебесье» и поговорим о советском «самолете-агрессоре» – Су-2. Ему Резун также посвятил много вдохновенных строк в своем «Дне М» (глава 3 «Про Иванова», глава 11 «Крылатый Чингисхан», глава 18 «Невольники поднебесные»).

Поясним, причем тут некий Иванов. Вообще, это был один из псевдонимов Сталина. Но этим именем был назван, по утверждению Резуна, и проект разработки легкого фронтового бомбардировщика (проект «Иванов»).

«Однажды, в 1936 году, Сталин собрал авиационных конструкторов у себя на ближней даче, угостил со всем кавказским гостеприимством, а потом поставил задачу: построить самолет (лучший в мире, этого пояснять не надо) под названием «Иванов» », – так описывает Резун возникновение этого проекта [80; 367-368].