— Брр! — невольно сказал он, поёжился, но не остановился. Когда вода достигла груди, поплыл длинными саженками к крохотному островку — кольцу песка вокруг островерхого камня. Всеслав чувствовал непонятную детскую радость оттого, что островок становился все ближе, оттого, что вода послушно пропускала его все дальше. Остановившись и медленно принимая вертикальное положение, он ощутил босыми ногами ровное дно. Тень рыбины внизу заполошно метнулась прочь.
Всеслав побегал вокруг камня, сделал десяток приседаний и, согревшись, поплыл назад. Ему вдруг пришло в голову, что он не помнит, когда и где в последний раз плескался в воде с таким удовольствием. Более того, не помнит, когда вообще так беззаботно плавал.
— Дожился! — сказал он с укоризной, нырнул и плыл под водой, пока хватало воздуха.
На берегу Всеслав растерся махровым полотенцем, улегся на одеяло и закрыл глаза. А когда открыл… Кгхм! Шагах в четырех расположились две девушки лет двадцати. Нет, он прекрасно знал, что слово со значением «одежда для купания» отсутствует в эм-до. И знал причину. Дело в том, что островитяне уже пятнадцать веков придерживались мнения, что любой воспитанный индивид должен предвидеть, какое впечатление произведет своим видом на окружающих. Поэтому детей ограничивали не стесняющими движений трусишками, пожилые люди отдыхали у воды в закрытых пуританских купальниках, мужчины и женщины среднего возраста надевали пляжные наряды, маскирующие недостатки и не скрывающие достоинств тела. А вот молодежь… Обе подруги, беспечно щебетавшие о чем-то своем, девичьем, были одеты…кгхм… Минималистично…
За спиной кто-то плюхнулся на песок и засопел. Всеслав оглянулся. На него уважительно смотрел давешний юный велосипедист все с теми же черными резиновыми ластами.
— Здрасьте. — неуверенно сказал он.
— И тебе того же, мой молодой друг. — серьезно отвечал Всеслав.
— А где вы научились так плавать? А можно мне так выучиться? А ещё…
«Гацу ба-дацу! Семьдесят семь раз массаракш! Как там говаривал инструктор полигона «Кобра» Рувим Гольдшмидт: «Прогрессоры обожают «сыпаться» на мелочах»? Верно, ч-черт! Какая же нелегкая заставила меня отмахивать стилем, которым островитянам совершенно не пользуются?»
— Видишь ли, — смущенно признался Всеслав, — это как-то само придумалось. Если хочешь, конечно, поплещемся вместе, посмотри, не жалко.
Мальчишка с готовностью вскочил.
— Э, нет, дружище! А кто спросит разрешения у родителей лезть в воду?
— Щас! — мальчишка понесся к крайней палатке, вопя на ходу: — Па! Ма! Я — купаться, ладно?
— Ласты оставь там! — рассмеялся вслед Всеслав.
Поездка на Пятиозерье оказалась замечательным отдыхом. Полотенце и одеяло сохли на балконе. Средство мобильной связи было извлечено из застегнутого поясного кармашка плавок и вновь помещено в кожаный футляр от медицинского приборчика. Бидзанби Да в самом благодушном и расслабленном состоянии с наслаждением ужинал на кухне и иронично размышлял на тему о том, что спецслужбам Островной империи именно сейчас следовало бы брать за жабры земного прогрессора В.Лунина (он же — матерый шпионище с Материка).
Но за жабры его брать решительно не собирались. Во всяком случае — незамедлительно. Единственным, кто им заинтересовался сегодняшним вечером, была факультетская диспетчерша: она позвонила и попросила заменить заболевшего преподавателя, дабы не перекраивать все расписание. Бидзанби Да, разумеется, согласился.
Что же до спецслужб… Информация по этому поводу была отправлена на Землю буквально вчера, пусть читают вкупе с донесениями, полученными от Абалкина-Гурона.
Уважаемые коллеги!
Настоятельно прошу не перепихивать данное сообщение психологам на предмет рассмотрения, как там на Саракше живется и прогрессорствуется Чёрной Пешке. Эта информация имеет сугубо утилитарное значение и предназначена помочь тем, кто готовится сейчас в качестве резидентов для внедрения в Островную Империю.