Чёрная река

— Нингорс, не время для насмешек, — нахмурилась Кесса. — Вдруг Вуа или кто-то из Экамиса вернётся за Горкой? Медальон-то у них…

— Это верно, — шевельнул отрастающим ухом Нингорс. — Что ж, попробую.

Он сделал шаг к Горке, и ящер с сердитым шипением поднял лапу. Алгана долгим взглядом смерил сверкающие когти и шагнул назад.

— Видишь? Мне дорога моя шкура, детёныш.

— Ну что ты, Горка? Зачем ты прогнал Нингорса? — Кесса обхватила двумя руками тяжёлую голову ящера — тот не возражал, только прикрыл глаза. — Лежи тихо, не маши когтями. Нингорс — наш друг. Он снимет с тебя ошейник, и ты получишь свободу. Я буду тут, чтобы тебе не было страшно. Обещаю, никакого вреда тебе не причинят!

Зурхан чуть шевельнул головой, устраиваясь поудобнее в объятиях Речницы. Та кивнула Нингорсу, и хеск, оглядываясь на неподвижную лапу, подошёл к ящеру и дотронулся до его шеи. Горка тихонько зашипел, но когтями не шевельнул — и Нингорс, взявшись за ошейник двумя руками, впился зубами в прочное кольцо. Краем глаза Кесса увидела, как Апи отходит в тень деревьев и прикидывает, куда он успеет залезть в случае чего. Стальное кольцо с треском разошлось, и Нингорс, шумно выдохнув, наполовину разогнул его и снял с горкиной шеи.

— Так-то лучше, — он швырнул ошейник в заросли. Широкое кольцо вспыхнуло на лету неярким зеленоватым светом, и кожа осыпалась хлопьями сажи, а камни со стеклянным звоном разлетелись в пыль. Ноздри Горки затрепетали, уловив тревожащий запах, и он испустил шелестящий вздох.

— Теперь ты — свободный ящер, — сказала Кесса, выпустив голову зурхана. Шкура под перьями была тёплой, даже горячей, и сами они не казались мёртвым металлом — шелестели и трепетали, как живые. Речница запоздало поёжилась, сравнив свой рост и длину горкиной пасти, — выходило, что целиком она туда не влезет, но снаружи останется не так уж много.

— Да, славный зверь, — сказал Апи, осторожно приближаясь к зурхану с охапкой папоротника. — Я принёс ему поесть. Слышал, пернатые холмы любят мягкие листья…

«Ох ты! Горка превратился, ел мясо, а камни у него по-прежнему в брюхе,» — Кесса покосилась на живот ящера — непохоже было, чтобы он собирался что-то отрыгивать. «Значит, переварятся и листья.»

Зурхан сердито зашипел, когда Апи подошёл слишком близко, но сразу не замахнулся — сперва покосился на Кессу. Она замотала головой и жестом попросила у хеска лист.

— Апи Фаатуланга — добрый житель, — сказала Кесса, скармливая Горке папоротник. — Он принёс тебе еды. Разреши ему подойти! Он тебя накормит.

Акаи сделал ещё шаг — зурхан смерил его настороженным взглядом, но когти недвижно лежали на земле. Осмелев, Апи опустился на корточки рядом с головой Горки и протянул ему пучок листьев.

— Ешь, могучий ящер. Я слышал, вы любите и рыбу. С собой у меня её нет, но дома — на Лозной Поляне… Там целые бочки рыбы, есть и солёная, и квашеная. И за свежей могу послать… — приговаривал Акаи, скармливая Горке лист за листом. Кесса опасалась, что ящер откусит ему пальцы, но тот был очень осторожен. Через пару мгновений подошёл и Нингорс — он принёс чью-то ногу. Горка и от неё не отказался.

— Прямо как в легенде о Речнике Кирке, — прошептала Кесса, забывшись, и тут же встрепенулась и взглянула на Апи. — Речник Кирк! Мы ведь у Чёрного Озера, так? И тут всё это случилось… Апи, ты слышал легенду о Кирке и когтистых чудищах?

— Кто же её не слышал? — хеск кивнул на густой хвощовник. — Там, у озера, есть пригорок, из него раньше брали камни и кирпичи, — а он был домом злого чародея. Сейчас там пусто, но говорят, под землёй полно пещер и ям. Вот там всё это и случилось, прямо в том доме. Хорошая история, но та, что была сегодня, — ещё лучше.

Папоротник закончился, и Горка зашевелился, осторожно стряхивая с себя чужие руки и лапы. Убедившись, что все расступились, он поднялся, встряхнулся так, что зазвенели перья, и пошёл к деревьям. Ветка, задетая серебристым когтем, не согнулась — она отвалилась от дерева прямо на голову Горке, и ящер озадаченно рявкнул, но пасть открыл и листья сжевал. Кесса усмехнулась.

— Он кого-то чует в зарослях, — сказала она. Ящер, забыв о деревьях, насторожился, поднял когти к груди и испустил раскатистый рёв. Перья на его хвосте развернулись, сомкнулись краями, засверкали начищенной медью. Кесса замерла, прислушиваясь к лесным шорохам, — и откуда-то издалека до её ушей донёсся ответный рокот.

— Ссу-урх! — Горка зашевелил лапами. — Ссссу-у-урх!

— Он собирается к сородичам? — шёпотом спросила Кесса. Она во все глаза смотрела на лес, надеясь, что сейчас из дебрей появятся пернатые ящеры, но дождалась только сутулых серых теней — Войксы, учуяв добычу, вылезли под дождь. Один из них, осмотрев поле битвы, прикрыл нос лапой от воды и протяжно завыл. Нингорс и Апи с сердитым фырканьем отошли от него подальше.