Чёрная Тень

– Это просто простуда. Через несколько дней ты совсем поправишься, и мы вместе будем запускать воздушных змеев.

Глаза у мальчика стали проясняться, хотя радужки все еще были черными.

– Ты исчезла.

– Совсем ненадолго. Я вернулась, и теперь я сделаю все, чтобы ты поправился, – она отвела мокрые волосы с его лба. – Никто и ничто не помешает нам сделать так, чтобы ты поправился, хорошо, малыш?

– Ты исчезла, – повторил Тайн, а потом закрыл глаза и прошептал: – Не надо было тебе возвращаться, Сенни. Именно этого они и хотели.

19 Сон

В ту ночь мы больше ничего не смогли добиться от Тайна, и хотя его зловещее предупреждение было, скорее всего, просто порождением лихорадочного сознания, создававшего кошмары, которые не должны мучить ни одного ребенка, все равно его слова наводили на меня ужас.

– Малыш, ты как, нормально? – спросила Фериус.

В комнате было всего два кресла – их мы оставили Сенейре с ее отцом. Они сидели по обе стороны от кровати Тайна, держа его за руки, и смотрели друг на друга, испытывая одновременно облегчение от того, что снова вместе, и чувствуя вину, которой ни один не заслуживал. Мы с Фериус сели на пол, привалившись к холодной стене палаты. Мне не особенно нравилось, как моя наставница смотрит на меня.

– Почему ты спрашиваешь?

Она пожала плечами и в третий раз потянулась к внутреннему карману жилета за курительной соломинкой, но спохватилась, что, пожалуй, курить в комнате больного ребенка – не самая лучшая идея.

– Бояться – это нормально, – сказала она, снова уронив руки на колени. – Ты устал. Ты уже много месяцев не спал в уютной кровати. Люди из твоего собственного народа открыли на тебя охоту, а все остальные готовы к ним присоединиться, если узнают, что у тебя – Черная Тень.

Она усмехнулась, жестом указав на Сенейру и ее отца, и сказала уже тише: – А теперь ты встретил эту девочку, и у нее проблем выше крыши, но всякому видно, что она тебе нравится, и ты не уверен, как…

– Фериус? – прервал я ее. – Ты не сделаешь кое-что для меня? Кое-что важное.

– Да, малыш?

– Обещай, что никогда, никогда не будешь давать мне советы по амурным делам.

Фериус хмыкнула.

– Боюсь, что не могу этого сделать.

– Почему нет?

Она протянула руку и потрепала меня по плечу.

– Потому что видно, что в амурных делах ты полный профан.

Рейчис высунул голову из ящика в шкафчике, куда он незаметно проскользнул.

– Аргоси права, Келлен. Над твоими манерами еще работать и работать.

– Давай лучше воруй медицинские инструменты, и делай это молча, – шикнул я. Наверно, зря, потому что мне и так уже пришлось с ним поцапаться, когда он хотел украсть скальпель, только лишь из-за того, что он был «блестящим и красивым». Рейчис, разгуливающий с острым как бритва скальпелем в пасти – без этой проблемы мир вполне может обойтись.

– Когда вернется Рози? – спросил я, лишь бы Фериус с Рейчисом отвлеклись от предметов, которых я бы предпочел не касаться. Вторая аргоси бормотала что-то про поиски других жертв Черной Тени, а потом исчезла, оставив нас с подавленной Сенейрой.

– Кто знает, – сказала Фериус. – Идущая по пути Шипов и Роз обычно сторонится семейных сцен.

– Погоди… ты хочешь сказать, что она уехала насовсем? Вот просто так? Даже не попрощавшись?

– Прощания – это не путь аргоси, малыш.

По какой-то причине у меня от этого холодок пробежал по спине, и я подумал, вдруг и я однажды утром проснусь – а Фериус исчезла, не сказав ни слова и не оставив даже записки. Я обдумывал, как бы выпытать у нее ответ на этот вопрос, не выставляя себя беспомощным младенцем, но тут Сенейра застала меня врасплох. Я даже не заметил, что она стоит рядом с нами.

– Мы сегодня останемся с Тайном, – сказала она. – Если хотите, можете переночевать у нас дома.

Фериус подняла бровь – так она упрекала меня за ненаблюдательность.

– Нам и тут неплохо. Иди к брату.

Тайн несколько часов то проваливался в забытье, то снова приходил в себя; всякий раз, когда начинался приступ, его тело корчилось в неукротимых судорогах. Сенейра с отцом тогда держали мальчика, словно он был рыбой на леске, которую пытался вырвать у них какой-то невидимый человек, держащий удочку. Сенейра кивнула и уже отвернулась, но потом остановилась.

– А вы?… Теперь, когда вы помогли Рози вернуть меня домой, вы уйдете из города?

Лицо Фериус смягчилось, и когда она заговорила, ее голос звучал непривычно официально.

– Не волнуйся, дорогая. Это бремя слишком тяжелое даже для таких сильных плеч, как твои. Мы пойдем по этой дороге вместе с тобой.

– Спасибо, – сказала Сенейра. Она благодарно улыбнулась нам и вернулась к постели брата.

– Ты только что говорила, как Рози, – заметил я.

Фериус в четвертый раз потянулась к курительной соломинке, но остановилась и похлопала себя по карману, будто с самого начала только и хотела нащупать содержимое кармана.

– Не говори ерунды, малыш.

– Точно-точно. Обычно ты говоришь, как пьяный дароменский пастух, но только что ты говорила, как Рози.

Я ждал, что она снова начнет возражать, но она не стала.