Чёрное на чёрном

Он не ответил, хотя хотел. У него было предостаточно ответов для этого мешка дерьма в халате. Большинство из них содержало массу богохульства, и он уже понимал, что в данный момент это не принесёт ему никакой пользы. Он чувствовал махинации. Он, бл*дь, так устал от них, от всех этих игр и траханья мозга. Он знал, что на каком-то уровне видящий был прав — он действительно начинал утрачивать ментальный контроль.

Дерьмо, он уже знал, что никакие его слова не изменят того, что вот-вот произойдёт.

За этим тоже стоял Счастливчик. Блэк это знал.

Они все просто пудрят ему мозги. Этот засранец в халате не был исключением.

Ну хоть удар по голове дал ему немного сна.

— Недостаточно, брат, — сказал красноглазый видящий, и в его голосе снова звучало предостережение.

— Недостаточно чего? — спросил Блэк.

— Сна, брат. Ты страдаешь от недосыпа. Это становится проблемой. Прямой помехой твоей эффективности как сотрудника мистера Счастливчика.

Блэк с изумлением поднял взгляд.

— Что это значит?

Видящий щёлкнул, поднимая руки в некоем жесте неверия.

— С тобой все превращается в сражение. Все. Это весьма по-детски.

На это Блэк тоже ничего не ответил.

— Маленький брат, ты недостаточно спишь. Что в этом непонятного?

Блэк покачал головой, невесело фыркнув.

— Теперь вы будете диктовать и мои бл*дские часы сна?

— Если они угрожают твоему здоровью… тогда да. Вероятно, будем.

Блэк уставился на него, чувствуя, как напрягаются его мышцы. Он ощущал, что эта угроза была настоящей. По крайней мере, они хотели, чтобы он в это верил. Стиснув руками толстые черные цепи над железными оковами, Блэк прикусил губу, затем все равно заговорил.

— То есть теперь вы будете вырубать меня каждый раз, когда я поспал недостаточно, чтобы удовлетворить Счастливчика, так что ли? — прорычал он. — Или просто приковывать меня цепями здесь, пока я не вырублюсь? Или пока я не откажусь от кофе? Или вы просто хотите, чтобы я пообещал все делать по-вашему, несмотря ни на что?

— Ничто из этого, брат, — холодно ответил видящий. — Мистер Счастливчик обеспокоен тем, что часть проблемы связана с болью разделения. Поскольку мы уже нейтрализовали тебя здесь, он попросил меня помочь тебе и облегчить её, проверить, будет ли разница.

Блэк уставился на него.

— Бл*дь, да вы издеваетесь.

— Уверяю тебя, нет.

— Я ответил на это отказом, — прорычал Блэк. — Неоднократно. Я, бл*дь, выразился предельно ясно.

— Я в курсе твоего ответа.

— То есть вы собираетесь навязать это силой? Серьёзно?

Видящий изящно пожал плечами.

— Силой? Полагаю, да, если ты хочешь видеть это в таком свете. Но это необязательно будет неприятно. Вероятно, тебе стоит подумать о принятии подарка, который тебе даровали с некоторой милостью.

— Подарка? — голос Блэка сделался жёстче. — Ты называешь это подарком? Заставить меня нарушить данные клятвы? Что это, бл*дь, за подарок такой… брат?

Другой щёлкнул на него, закатывая глаза.

— Весь смысл этого в том, чтобы снять с тебя любую ответственность за происходящее. Клятва не нарушена, брат, когда ты не можешь дать согласие.

Блэк уставился в тёмный коридор, внезапно осознав, почему он продолжал смотреть в ту сторону.

Там ждали иные живые света, иные создания. Теперь, когда он действительно уделил внимание им, а не только видящему в халате, некоторые из них определённо ощущались женскими. Он ощущал сексуальную боль как минимум в нескольких из них — достаточно, чтобы понять, что он их не видит, а они определённо видят его.

Они также определённо знали, о чем он разговаривал с этим мудаком в халате.

Он перевёл взгляд обратно на красноглазого видящего, чувствуя, как по нему проносится виток боли — достаточно сильный, чтобы сдавило горло, а эта пульсирующая головная боль вернулась с удвоенной силой. Он вздрогнул, когда боль в висках сделалась острее, как будто туда воткнули нож для колки льда.

— Нет, — сказал он.

— Брат, — другой вздохнул, скрещивая руки. — Мы уже это проходили. Тебе не разрешается отказываться.

— Пожалуйста, не делайте этого, — Блэк приглушил свой голос. Он сделал его намеренно кающимся, официальным — применяя манеры видящих, которыми он не пользовался десятилетиями, с самой жизни в Старом Мире. — Брат. Пожалуйста. Я прошу от всего сердца. Не делай этого. Пожалуйста.

Он сглотнул, снова взглянув на чёрное пространство между факелами. Его глаза не могли проникнуть в эту тьму, но теперь он определённо ощущал там других людей.

— …Я сожалею о ритуале, — сказал он. — И что вёл себя как засранец. Я принесу официальное извинение, если вы хотите… перед тобой. Перед братом Счастливчиком. Перед всей проклятой конгрегацией, если вы хотите это услышать. Но не делай этого, пожалуйста.

Снова сглотнув, он позволил глазам вернуться к коридору, как будто против своей воли.

— …Она почувствует это, — тише сказал он. — Она, бл*дь, почувствует это.