Чёрные колдуны

— Конан выкрал Деви из крепости и умчал ее в горы! — выпалила девушка, глотая от волнения слова.

Ничего не отразилось на бесстрастном лице Хемсы. Он лишь кивнул головой в зеленом тюрбане и равнодушно произнес:

— Керим Шах будет доволен, услышав об этом.

Он шагнул к окну, но девушка придержала его за руку.

— Подожди! — Она обняла его за шею. Грудь ее часто вздымалась, и не только от недавнего бега. Глаза, словно черные алмазы, пылали в полумраке жаркой южной ночи. Он приблизила губы к губам Хемсы, который, приняв ее объятия, оставался все так же безучастен к происходившему.

— Ничего не говори пока туранцу, — шепнула девушка. — Мы сами воспользуемся тем, что знаем. Наиб и его люди помчались к горам, но с таким же успехом они могли бы преследовать бесплотного духа. Чундер Шан никому не сказал, что похищенная — сестра короля, об этом в Пешкаури и крепости никто, кроме нас, не знает.

— И что толку? — спросил Хемса. — Какая в том для нас польза? Мои господа приказали помогать Керим Шаху…

— Да помоги ты себе! — яростно крикнула девушка, отстраняясь от мужчины. — Пора сбросить ярмо!

— Ты хочешь… чтобы я оказал неповиновение своим господам?!

Впервые она увидела на всегда бесстрастном лице Хемсы неподдельный ужас.

— Ну и что? — Она зло тряхнула его за плечи. — Ты тоже колдун! Почему ты хочешь остаться невольником? Пора уже самому воспользоваться могуществом, а не употреблять все силы и искусство для возвеличивания других!

— Никогда! — Хемса задрожал, словно порывы ледяного ветра вдруг долетели до южных земель с холодных просторов покрытого вечными льдами севера. — Я не принадлежу к Черному Кругу. Без приказа моих хозяев я не смею пользовать знаниями, которыми они меня наделили.

— Они задурили тебе голову, — продолжала настаивать девушка. — Послушай меня, и сделай то, о чем я прошу. Конан похитил Деви конечно же для того, чтобы держать ее как заложницу и обменять на семерых пленных вождей. Ты должен убить их, прежде чем Чундер Шан успеет использовать их для выкупа. Потом подадимся в горы и отнимем Деви у афгулов. Ножи горцев бессильны против твоего колдовства. За сестру короля мы получим огромный выкуп, сокровища Вендии станут нашими. Потом мы обманем кшатриев и продадим Деви королю Турана. О, мы станем самыми богатыми людьми на свете! Мы сможем нанять воинов, занять Корбул, выбить туранцев с гор и отправить наши войска на юг. Мы станем властителями огромной империи!

Она дрожала от возбуждения, порожденного горячечными фантазиями и мужчиной, которого она снова обняла, прижавшись к нему всем телом. Ее трепет передался Хемсе, он тяжело дышал, крупные капли пота стекали по его побледневшему лицу.

— Люблю тебя больше жизни! — страстно шептала женщина, и тонкий ее аромат кружил голову слуге чародеев, заставляя забыть обо всем на свете. — Хочу, чтобы ты стал властелином мира! Ради тебя я изменила своей госпоже, так предай же ради нашей любви своих повелителей! Чего тебя боятся Черных Колдунов? Ты уже нарушил один из их запретов, полюбив меня, и что они тебе сделали? Так нарушь же и остальные! Ты столь же могущественный маг, как и твои господа!

Даже ледяного Имира растопил бы огонь страсти и ярости, звучащий в ее словах. С тихим стоном Хемса прижал к себе девушку и осыпал ее лицо горячими поцелуями.

— Я сделаю это для тебя! — проговорил он охрипшим, пьяным голосом. — Сила, которой наделили меня магистры ордена, отныне будет служить не им, а мне! Весь мир ляжет к нашим ногам! Весь мир…

— Так идем же! — выскользнув из его объятий, она подвела Хемсу к открытому окну. — Надо успеть, пока наиб не обменяет семерых афгулов на Деви.

Мужчина последовал за ней, словно в забытье. Они спустились по лестнице и оказались в небольшой комнате. На высоком ложе, прикрыв лицо согнутой в локте рукой, словно ему мешал неяркий свет медной лампы, спал Керим Шах. Девушка кивнула на лежащего, потом глянула на Хемсу и выразительно провела ладонью по шее. Тот шагнул было вперед, но застыл, помертвев лицом и отрицательно мотнув головой.

— Я ел его соль, — шепнул он. — Да и вряд ли он нам помешает.

Взявшись за руки, мужчина и женщина вышли через дверь на узкую крутую лестницу. Когда затихли их осторожные шаги, Керим Шах поднялся с постели, утирая со лба холодный пот. Он не так боялся удара кинжалом, как чародейства проклятого Хемсы, который всегда напоминал ему осторожного ядовитого гада.

«Однако на этот раз ублюдок оплошал, — подумал Керим Шах, усаживаясь за стол. — Заговорщики, болтающие о своих делишках на крышах, должны помнить об открытых окнах и говорить тише. Ну что ж, Хемса восстал против своих господ, а ведь только через него я мог с ними общаться. Придется отныне действовать на свой страх и риск».

Он достал из-за пояса перо и пергамент, разложил его на столе и начертал несколько коротких строк: