Чёрные Мстители

Усевшись на траве, они разложили перед проголодавшейся Машей немудреную закуску. Покончив с едой, Маша рассказала сестрам о результатах своей экспедиции в лагерь Буденного. Изменник-командир действительно вернулся в буденновский лагерь, который расположился за лесным массивом, в большом селении. По некоторым признакам и по подслушанным разговорам Маша вывела заключение, что в буденновской армии назревает раскол. Часть красноармейцев недовольна чересчур «самодержавным» поведением командарма, который расправлялся с ними, как хотела его душа, по любому поводу пуская в расход наиболее свободолюбивых. Недовольны многие командиры несправедливым, по их мнению, распределением «экспроприированной» добычи. Но самое большое раздражение у бойцов и командиров вызвали последние военные неудачи, подорвавшие в их глазах авторитет командарма и веру в его непобедимость. Дошло до того даже, что некоторые из буденновцев втихоря поговаривали о переходе на сторону белых. Недавняя расправа с командиром на этом фоне подлила масла в огонь.

— Мне кажется, что при первой же серьезной стычке с деникинцами часть армии покинет Будённого — попросту дезертирует, — заметила Маша, кончая рассказ. — Особенно, если увидят в наших рядах их бывшего командира…

С этими словами она растянулась под деревом, решив передохнуть до восхода солнца.

— А собаку Буденного я все-таки высеку, — пробормотала она, уже засыпая.

Катя прилегла рядом с Машей, а Таня, как обычно, присела у дерева, с карабином наготове, карауля тревожный сон своих сестер.

Кругом было тихо и сумрачно. На черном небе устало мерцали редкие, гаснущие в темноте звезды. И только испуганные крики ночных птиц иногда нарушали мрачную, настороженную тишину уснувшего леса.

Глава 17. Разгром

Под вечер следующего дня конный отряд деникинцев в полном вооружении, с двумя батареями полевых пушек вышел из города и быстрым маршем направился наперерез буденновской армии.

Маша и Катя с Таней давно уже поджидали их на месте предстоящего сражения.

Обычно сдержанная и спокойная, Маша на этот раз нервничала. Сегодня она надеялась встретиться с командармом Буденным лицом к лицу и наконец рассчитаться с ним за отца и брата, за сожженную деревню, за безжалостные грабежи и убийства. Она то и дело осматривала своего боевого коня, проверяла маузер и небольшую, но острую, как опасная бритва, стальную шашку. Рядом с Машей в полной боевой готовности крепко сидела в седле невозмутимая Таня. Она держала наготове свой карабин. Катю, которая еще не окрепла после полученных ран и перенесенных в плену пыток, Маша отослала в санитарный отряд полка.

И, вот, наконец долгожданный час настал.

В сумерки деникинцы прибыли на место и расположились вдоль опушки леса, укрываясь в тени раскидистых деревьев.

В эту ночь Буденный не ожидал нападения. Потрепанная в боях Первая Конная не была готова к сражению. Буденный сейчас надеялся, что Деникин, который не так давно разгромил Петлюру в нескольких отчаянных, кровавых схватках, уже истощил свои силы и теперь нуждается в серьезной и основательной передышке — а иначе тому не дойти его вожделенной и пока далекой цели — Москвы.

Он понятия не имел, что полк деникинцев, укрытый в ближайшем перелеске на пути следования Первой Конной, уже дожидается кровавого командарма и его армию, чтобы нанести последний, жестокий удар.

После полуночи взволнованная Маша донесла полковнику: банда Буденного наконец выступила из дубовой рощи.

Полковник задумался:

— У них больше людей, чем у нас, но на нашей стороне внезапность. Как думаешь, Григорьев, побьем врага?

— Побьем так, что и духу от него не останется! — отозвался могучий всадник, выдвигаясь вперед.

Маша обернулась на знакомый голос и обмерла на месте:

— Дядя Степан!

Она не видела дядю с того самого дня, когда покинула родное село. Она слышала, что дядя Степан, точно так же, как и его брат, прошедший всю германскую войну от и до, узнав о смерти брата Ивана, вскинул на плечо винтовку, нацепил боевую шашку и, уходя, сказал: «Пока не разыщу и не убью бандита Буденного, домой не вернусь».

Дядя Степан рванулся к Маше, едва не опрокинув полковника:

— Машка! Племянница моя родная!..

И не сходя с седла, он крепко обнял Машу за плечи, прижал к себе.

Но радоваться свиданию было некогда.

— По ко-ооня-аам! — разнеслась команда. Буденновцы приближались.

Через минуту весь отряд стоял в напряженном решительном ожидании, готовый по первому сигналу двинуться на врага.

Мимо опушки промчалась батарея, потом все стихло, словно вокруг было мертвое, пустое поле.

Дядя и племянница встали рядом.

— Ты, Машка, держись за мной с левой руки и не отставай, предупредил дядя Степан, в глубине души боявшийся за жизнь Маши. Он понимал, что бой предстоит серьезный.

Маша задорно и беззаботно тряхнула головой:

— Не бойся, дядя Степан. Справимся!..

Тяжелый гул сотен лошадиных копыт нарушили тишину. Из леса появились буденовцы…

И тут послышался дружный залп из винтовок. Потом — треск пулеметов и беглый огонь орудий, бивших навстречу краснорамейцам прямой наводкой. Все потонуло в безумном грохоте.