Чёрные руины

— Слепой — это когда и дождь идёт, и солнце светит! — объяснила обрадованная девушка, машинально прижимаясь к нему в поисках тепла. — Если бы он не ливнем шёл, а моросил, тогда бы его ещё грибным назвали! Слушай, Буклих, тебе не кажется, что город вообще исчезает?

Крылан огляделся, сжимая челюсти ладонями, чтобы не дрожали.

— Всё понятно, — важно заявил он. — Ты выпустила все четыре стихии на волю. Они очистили не просто город. Они смыли город с лица Салливана. Ну и ну…

Дождь закончился так же резко, как начался.

А ещё через минуту стало темно, как обычной салливанской ночью.

Двадцать третья глава

Мелко стуча зубами, продрогшая от промозглой сырости Марина выговорила:

— Буклих, что делаем дальше?

— Вообще-то надо бы вернуться, — вздохнул крылан, у которого тоже зуб на зуб не попадал после сильного ливня. — Ты выполнила то, из-за чего здесь появилась. Больше нам здесь делать нечего.

Девушка взглянула на обширную яму, куда с противоположной стороны всё ещё бежали серые потоки. Эти потоки она видела с трудом — так далеко они были. Обходить эту ямищу? В глубокой ночи? Когда такой колотун? Её снова передёрнуло. Идти в холодной влажной одежде? Ни за что! Но ведь их наверняка ждут. Да и… Справилась ли группа путешественников с теми тварями, что шли по пятам за ними? Как там Шторм?.. Именно образ ведуна перед глазами заставил поторопиться.

— Буклих, неужели у тебя в запасе нет ни одного заклинания, которое помогло бы нам согреться?

— Ты пробовала вызвать огонь?

Марина опустила глаза.

— Пробовала.

К счастью, Буклих не стал ни сочувствовать, ни допытываться, получилось ли снова использовать стихийные силы Земли. Видимо, посчитал ответом или молчание, или опущенную голову. Сам с холодрыги ляская зубами, крылан ответил, озабоченно охлопывая себя вокруг пояса:

— Есть у меня кое-что. Только не заклинание, а зелье одно.

— А как оно действует? — бдительно поинтересовалась Марина.

— Повышает температуру тела настолько, что мокрой одежды не замечаешь.

— А человеку это можно?

— Шторм пил, — пожал плечами крылан.

«Если Шторм пил, значит и со мной ничего страшного не будет», — не в силах удержать дрожи, решила девушка, поглядывая, как Буклих поднимает край своей влажной толстовки и вынимает из кожаного мешочка, притороченного к широкому кожаному поясу, красивый флакончик странного мраморно-красного цвета, обвитый изящно сплетённой проволокой. Он выдернул из горлышка простенькую затычку и, посомневавшись, протянул Марине.

— А ты? — подозрительно спросила она.

— А не побрезгуешь после меня?

— С чего бы это? — возмутилась Марина и осторожно понюхала горлышко флакончика. — Фу! Это же… — Она хотела сказать — самогонка, но в здешнем языке, кажется, аналогов этому слову не нашлось, и она высказала: — Это же крепкое вино!

— Зелье, — убеждённо сказал крылан. — Знаешь, сколько трав добавлено? Пей быстрей, я тоже мёрзну! Не бойся. Один раз глотнёшь — надолго хватит.

Девушка положилась на то, что горлышко флакончика узкое и много она из него не выпьет. И глотнула, тут же отдав сосуд крылану. Съёжившись, прислушалась к своим ощущениям. Да, спирт, но слабый, и в нём в самом деле есть травы. Только хотела посмотреть на Буклиха, как вдруг смесь в животе словно взорвалась жидким костром и жгуче разнеслась по всем жилам. Дрожь всё ещё сотрясала тело, но девушка чувствовала, что и в самом деле согревается.

Крылан заткнул горлышко флакончика и, припрятав его, огляделся.

— Яма убежала, — удивлённо сказал он, глядя в темноту.

Марина обернулась. Он не совсем правильно выразился, но в целом оценил обстановку верно. Яма начала стягиваться к середине — и её край довольно быстро уходил от их ног. В тишине слышался шорох осыпавшейся земли, и они оба потихоньку, хоть и остерегаясь, пошли за этим краем, почему-то, даже не договорившись о том, желая увериться, что ямы этой не будет.

Уже стоя на ровном, покрытом травой месте — почти лужайке, — они переглянулись и снова уставились вниз. Марина спросила лишнее — не могла не спросить:

— Города теперь вообще нет?

Крылан поднял голову и взглянул в ночную даль.

— Перемололо даже последние здания. Везде трава или кусты. Но об этом потом. Марина, как будем добираться до наших?

Но девушка уже сообразила, что у Буклиха есть план, только он не решается его озвучить. Поэтому подтолкнула:

— Если только идти — долго. И замёрзнем снова — что-то я не верю, что одежда на ходу быстро просохнет. Но я… ты сам знаешь, что я предложить ничего не могу. А ты? Что придумал ты?

— Я согреюсь в полёте, — задумчиво сказал крылан. — Но ты…

Не дождавшись завершения фразы, Марина спросила:

— А разве ты не устал? Сумеешь меня донести до места?

— Я хотел предложить полёт с остановками, — объяснил Буклих. — Ну как: пролетим немного — и опустимся, отдохнём. Потом снова в воздух. Иначе мне в самом деле тяжело.

— Хм. В полёте ты ногами не работаешь, — размышляя, проговорила Марина. — Буклих, а давай так? Мы пробежимся — согреемся вдобавок к твоему зелью, и некоторое время ты меня несёшь. А потом опускаемся — и снова бежим.

— Понял. Мне нравится. Бежим?