Чёрные сердца

— Я слышу беспокойство и гнев в твоих словах, — произнёс демон. — Но это не связано с заточением. Отчего ты гневаешься?

Это было произнесено таким спокойным и меланхоличным тоном, что Эклипсо чуть не поперхнулась от возмущения.

Да, она и правда «гневалась», как выразился демон. Она почувствовала прилив ярости, обиды и негодования. Она буквально чувствовала себя преданной.

— Айзек такого никогда бы не сказал, — выпалила она. — Он всегда был на моей стороне. Тем более, оказавшись среди чужаков.

— Ты говоришь так уверенно, словно хорошо знала его, — ответил демон.

— Да, я знала его достаточно, чтобы быть уверенной в этом, — раздражённо бросила Эйко.

— Но ведь это правда, что ты манипулировала сознанием этих существ. Разве Старейшина не прав в своём утверждении?

— Какая разница, что правда, а что нет? — её голос дрожал. — Какая разница, кто прав, а кто не прав? Важно то, на что ты готов пойти ради своих близких. И Айзек это прекрасно понимал… В отличии от тебя.

— Я понимаю твою печаль. Она связанна с утратой, — сказал демон своим спокойным голосом. — Именно это и является истинной причиной твоего гнева. Твоей яростной грусти.

В тесном пространстве ямы возникла тягучая тишина. Суккуб села на холодную землю и облокотилась спиной о камни.

— У меня есть доступ к его памяти, Эклипсо. Если хочешь, я могу рассказать что-нибудь, о чём он не говорил тебе. О чём не успел. Или не захотел. Но ты должна помнить, что это всего лишь память, что я лишь озвучиваю её. Что я, не он.

Суккуб молчала. Терять близких ей уже осточертело. Но происходящее сейчас выходило уже за все рамки. Одно дело, когда кто-то просто уходит, просто исчезает из твоей жизни. И другое дело, когда ты постоянно видишь перед собой ушедшего, разговариваешь с ним, но с ужасом понимаешь, что на самом деле это уже не он, и никогда им не будет.

— О чём он думал, в свои последние мгновения? — внезапно спросила Эклипсо тихим голосом.

— О том, что так и не нашёл своих ответов, — отозвался Никто. — Это немного печалило его.

Глава 14: Судьба

— Там немного, но я постараюсь принести побольше в следующий раз, — голос Арексис звучал виноватыми нотками, проникая сквозь решётку наверху.

Она спустила на верёвке маленькую корзинку, доверху наполненную кусочками сухого, засоленного мяса и лепешками.

— Там в мешочке сбор трав, — вновь раздался её голос. — Они помогут вам справиться с ночным холодом и жаждой.

— Спасибо тебе, Арексис, — произнёс Никто. — Ты очень добра, этой еды нам вполне хватит.

«Услышав» улыбку демона, Арексис улыбнулась ему в ответ, и скрылась из видимости.

«Эклипсо, сестрёнка, это что я сейчас ощущаю, укол ревности?».

«Ох, прекрати, Эйко», — закатила глаза Эклипсо.

— Скучаешь за вином, Эйко? — вдруг спросил Никто, протягивая ей корзинку.

— Не отказалась бы сейчас, — ответила Эйко, охотно принимая ёмкость с едой.

* * *

Наверху, в ночном, решётчатом небе, изредка падали звёзды. Однако ни демон, ни суккуб не загадывали желаний, потому что не были знакомы с этой приметой.

Вечером к ним приходила Ахтас. Она лишь молча наблюдала за ними сверху некоторое время, сверкая глазами и покусывая нижнюю губу, совсем как отец. А затем так же молча удалилась, не произнеся ни слова.

Откуда-то издали доносились тихие звуки струнного инструмента. Суккуб не могла объяснить почему, но ей казалось, что эта мелодия отлично подходила под эту пустынную, песчаную местность. Словно была создана пустыней.

Никто сидел с прикрытыми глазами, и чуть покачивался в такт мелодии.

* * *

— Во что ты играешь, Айзек? — Эклипсо пристально смотрела на демона, обхватив свои плечи руками.

Утренне солнце ещё не успело нагреть окружающий мир, потому в яме было ещё довольно прохладно.

— Я ни во что не играю, Эклипсо, — ответил демон. — И Айзека здесь давно уже нет.

Суккуб нахмурилась, но всё же старалась сохранять спокойный голос, который этим утром то и дело почему-то пытался сорваться на повышенные тона:

— Зачем ты играешь в добрячка?

— Что ты хочешь сказать этим, Эклипсо? Я не понимаю тебя, — ответил ей, как обычно, безэмоциональный, тихий голос.

— То, что ты задумал в своей демонической голове что-то, и теперь разыгрываешь перед окружающими какой-то спектакль, — ответила Эйко. — Только меня посвятить в свой план ты не посчитал нужным.

— Так что же огорчает тебя? То, что ты не посвящена в детали этой игры? Или непосредственно сам факт этой игры?

— И то, и другое, — вздохнула суккуб. — Пройдя через столькое вместе… Ты хоть понимаешь, что я спасла твою жизнь?

— Ты спасла это тело. Да, понимаю.

— Айзек, хватит.

— Мне жаль, Эклипсо, — произнёс Никто. — Действительно жаль. Но никаких игр нет. Это противоречит моей природе, хоть я до сих пор и не знаю «кто я».

— И что, когда они решат принести нас в жертву, или ещё что-нибудь взбредёт в их головы, ты просто так позволишь им сделать это? Ты даже не будешь сопротивляться?

Демон молчал.

— Молчишь? Нечего ответить на это? — продолжала Эйко. — А как же эта слепая целительница? Что если они решат, что она слишком привязалась к незнакомцам, и тоже заслуживает наказания?