Чёрные сердца

Никто продолжал стоять, наблюдая за «истинной». Она не подавала никаких признаков заинтересованности в происходящем, но и не продолжала движение вперёд. Тогда он решил попробовать ещё кое-что. Не сводя с неё глаз, он медленно попятился назад.

Пять неслышных шагов, десять, двадцать. Наконец Арексис повернула голову, чудовищно извернув при этом шею, потому что спина её оставалась в том же, недвижимом, положении. Некоторое время бездна её пустых глазниц безмолвно смотрела на демона, а затем губы растянулись в улыбке.

Задумчиво прищурившись, демон постоял на месте ещё некоторе время, затем двинулся вперёд. Когда он поравнялся наконец с Арексис, которая не отводила от него свой «взгляд» всё это время, она повернула голову и шагнула вперёд, продолжая свой путь.

— Знаешь эту песенку? — произнесла она не своим голосом. В этот раз, каким-то новым. В нём слышалось какое-то странное, непередаваемое смешение огромной мощи, алчности и хитрости. Но при этом, ещё и… какой-то усталости.

— Какую, Арексис?

— Не придуривайся, демон, — хихикнул голос. — Не называй меня, Арексис. Ты же знаешь, что это не она обращается к тебе.

— Ладно, — пожал плечами Никто. — Так что там за песня?

— Мммм, — медленно, словно смакуя слова, произнёс голос. — Песенка про демона, сующего свой любопытный нос туда, куда не следует.

— Почему ты называешь меня демоном? — ответил на это Никто, проигнорировав нотки угрозы в свой адрес.

— А кто же ты? — театрально изобразил удивление голос. — На вид, демон как демон. Бескрылый правда, но тебя ведь это совершенно не заботит, да?

— Да, не заботит, — кивнул Никто.

— О, я горжусь тобой, — произнёс голос, и совершенно не было ясно, шутит он, или говорит всерьёз. — Настоящий бунтарь. Весь в отца.

— Я не знаю, кто я, — ответил на это Никто. — И отца у меня тоже нет.

— Ну, ну, дорогой мой демонёнок. У всех есть отец… Даже у меня. Правда, вряд ли он гордится мной.

— Кто бы ты ни был, мне нужна твоя помощь, — вдруг заявил Никто.

— Ничего себе, — удивился голос. — Это что-то новенькое. Я прямо заинтригован. А с чего ты взял, что я захочу помочь тебе, червь земляной?

— Потому что в конечном итоге эта идея заинтересует и тебя самого, — спокойно ответил Никто.

Арексис засмеялась тысячей голосов.

— Айзек был тот ещё выдумщик, правда? — наконец произнёс голос.

— Если ты знаешь об этом, то я тем более не вижу причины, по которой ты откажешь в помощи, — сказал Никто.

Арексис остановилась, и посмотрела на Никто.

— Хмммм, — протянул голос. — Хм, хм, хм. Даже если и так, мне всё равно нужно что-то взамен. Да, да, чисто символическая плата, скорее дань традиции, и тем не менее. Ну, ты должен понять.

— Да, — серьёзно ответил Никто. — Я понимаю.

— Вот это я понимаю, настрой! — ликующе воскликнул голос. — Ух!.. Ладно, чёрт с тобой! Аха-ха-ха-ха!

— Ещё кое-что, — произнёс Никто. — Скажи мне, кто я?

— Ой, ну хватит уже, — ответил голос таким тоном, словно его обладатель закатил глаза. — Ты никто, ты ничто. Тебя нет. Что тебе ещё нужно знать?

— Больше ничего, — разочарованно ответил Никто.

— Тогда хватит задавать мне глупые вопросы, дитя, — изменившимся голосом произнесла Арексис.

Теперь в этом спокойном, безразличном голосе не ощущалось больше ничего, кроме давящей на ушные перепонки пустоты. Выворачивающей наизнанку даже бездушное существо.

Никто пошатнулся и опустился на одно колено, тяжело дыша.

Придя в себя наконец, он продолжил путь, следуя за «истинной», и не задавая больше никаких вопросов.

Глава 19: Плата

Словно не позволяя суккубу погрузиться в пучину внутренних переживаний, Ахтас то и дело подкидывала ей какое-нибудь занятие. Это выглядело обычными просьбами о помощи, во всяких мелочах, с которыми «истинная» вполне могла бы справиться и самостоятельно. Эклипсо прекрасно видела и осознавала это, и поэтому была благодарна Ахтас. Просто сидеть сейчас, и думать о всяких мрачных перспективах было бы очень утомительно для её сознания.

Сидя прямо на песке, они точили и полировали свои ножи. С недавних пор Эклипсо как раз опять обзавелась им. Он был, конечно, не таким произведением искусства, как её утерянный, трофейный нож, а скорее обычным, утилитарным инструментом. И всё же в этом ноже тоже присутствовало своё, грубоватое, изящество.

— Не дави так сильно, — произнесла Ахтас, увидев первые попытки Эклипсо в заточке лезвия. — Сила тут не нужна. Вот, смотри.

«Истинная» показала суккубу правильную последовательность действий, и дальше дело пошло уже лучше.

— Снова о чём-то думаешь? — спросила она, заметив длительное молчание Эклипсо.

— Снова, — вздохнула суккуб, возвращаясь в реальность.

— Иногда это только мешает, — продолжила Ахтас, не отрывая глаз от своего ножа. — Весь этот неудержимый поток, приносящий в пламенное сердце лишь сомнения и недоверие к себе самой.

Суккуб удивлённо приподняла бровь и улыбнулась:

— Да ты прямо поэт, как я погляжу.

— Пффф, — Ахтас изобразила пренебрежение, но суккуба было не обмануть подобным. — Очередное бесполезное занятие.