Чёрный феникс

Палата, в которую Матвей занес меня на руках, кружилась светлыми узорчатыми квадратиками — подозреваю, именно такая здесь была плитка. Кровать, конечно, не сравнить с лежбищем в государственной больнице: большая, очень удобная, даже двигается, если на кнопочку нажать. С этим я поразвлекаюсь позже, не хотелось бы добавить работы уборщице.

У меня взяли кровь для анализов, заставили неприлично оголиться перед другим мужчиной в присутствии моего и вкололи какой-то лечебной, если им верить, дряни на пару со снотворным, которое начало действовать практически сразу. Или же сказалось общее состояние организма, который хотел помахать всем лапкой и отключиться, минимум, до послезавтра.

— Закрывай глаза, малышка. Тебе нужно поспать, — Матвей сидел рядом и гладил мою ладонь. — Идиот я. Потащил тебя черти куда, не подумал о последствиях.

— Спешу заметить, что потащилась я добровольно. Ты меня наручниками к себе не пристегивал, так что нечего тут самобичеванием заниматься.

— Какое-то хреновое у них снотворное, раз ты до сих пор такие слова можешь выговаривать, — его улыбку я поймала уже одним глазом. Второй успел закрыться к этому моменту как-то незаметно для меня.

— Очень хорошее. Задница теперь болеть будет, — пожаловалась на слишком болючие уколы.

— Я тебе завтра сеточку йодную нарисую. И, может, чего-нибудь ещё.

— Извращенец. Тебе не стыдно хотеть лицезреть мой зад, когда я пошевелиться едва могу?

— Так даже интереснее, — он поиграл бровями, а я нечаянно хрюкнула от смеха, тут же закрывшись от мужчины собственными волосами. — Всё, Вредина. Сон. Неотъемлемая часть выздоровления.

— Посиди со мной немного, пока я не отключусь. Это будет быстро.

Матвей кивнул, наклонился ко мне, хоть я и пыталась отползти в беспокойстве о летающих в воздухе микробах, и осторожно коснулся моей щеки губами, подтянув одеяло выше.

— Я никуда не уйду, моя маленькая Вредина.

Глава пятидесятая. Рокси

— Марк Захарыч, будь ты человеком. Ну отпусти, а? Под личную ответственность. Я тебе все бумажки подмахну, отчеты с иглой в ляжке скидывать могу каждый день. Со всех ракурсов.

— А задницы я уже недостоин? — мужчина смерил меня хитрым прищуром, развалился в своём кресле, разложив перед собой результаты вчерашних анализов.

Полторы недели!

Десять проклятых дней я торчала в одноместной палате и сходила с ума от скуки. Хватит с меня.

— А она только для одного мужчины. Слушай, я на Йети уже похожа. Хочешь, ноги покажу? Мне надо в человеческий душ. Баночки-скляночки, масочки, ну вот вся эта бабская хрень, чтобы почувствовать себя королевой. Вы меня всего лишили, потому что «нечего прыгать на одной ноге с твоей-то слабостью». Взвою сейчас, будешь потом своим сотрудникам объяснять природу появления звуков из твоего кабинета.

Марк был классным. Мы как-то сразу поладили.

Утром следующего после поступления в его навороченный центр дня, когда Матвей меня здесь бросил — ладно, утрирую, всего лишь уехал по делам — я уже приготовилась ныть, строить глазки и проситься домой, как мне поступило предложение обыграть его в карты. На кону стояли выписка и домашнее лечение. Он как-то сразу по моему взгляду всё понял, поэтому даже и не пытался сыпать страшными терминами, заменив их такой забавной альтернативой.

Я продула.

Десять раз из десяти.

Так повторялось изо дня в день.

— Не разрушай мои иллюзии своими зарослями. У меня тонкая душевная организация, я привык считать женщин феями. Гладкими в нужных местах.

— Фу таким быть. Встретишь свою принцессу, а потом выяснится, что она жрёт за троих и в ушах пальцами ковыряется. Всё, шаблон разрушен, мир перевернут. И как с этим жить?

— С тобой, русалка, я всё стерплю, — ко мне это прозвище приклеилось из-за волос, а аргументы из серии «там вообще-то были жабры с хвостом» никак не хотели действовать.

— Ничего у нас не получится, док. Ты меня встретил с грязной головой, потную после температуры и вонючую — любовь с первого взгляда заранее была обречена на провал, — такие вот шуточные подкаты в мою сторону помогали совсем не завянуть в этой обстановке строгих правил и уколов по расписанию.

Матвей занимался налоговыми делами. Его папочка подсуетился и решил наказать сына через свои миллионные связи, потому что негоже семейные ужины срывать и вообще «родители лучше знают, как жить их ребёнку».

Так что заезжал он обычно под ночь. Невероятно уставший и с видом побитого щенка, но исправно со всякими милыми сюрпризами, часть из которых я жевала во время дислокации его головы на моих коленях. Зарывалась пальцами в слегка жестковатые волосы, слушала о каких-то непонятных схемах ведения бизнеса и заедала стресс великолепным клубничным шоколадом.

Утром, когда я открывала глаза, Матвея уже не было. Только новый букет в вазе говорил о том, что мне его визит не приснился.

— Я всё стерплю. Бросай своего цветочника и переезжай ко мне. Заодно и долечим тебя на персональных условиях.

— Это шантаж. Пожалуюсь своему «цветочнику», он меня сам заберет, а тебе еще и не заплатит. Сколько там набежало, Марк? Я тут на досуге залезла на сайт твоей клиники…