Чёрный город

— Юмрубаш, скажи ей: женщина бить мужчина нельзя!

— Сам скажи, если не п-побоишься…

Однако потехе час, а делу время. Не без сожаления Фандорин произнес:

— Довольно, сударыня. Господин Арташесов еще не сказал нам, где он прячет вашего сына.

Но тигрица не послушалась. Она нагнулась, схватила магната за голову и принялась колотить ею о паркет.

— Ваш сын жив, жив! — взвизгивал Месроп Карапетович. — Клянусь, как принц у меня живет!

Попробовал Фандорин взять разъяренную мать за плечи — получил чувствительный удар локтем в солнечное сплетение.

Ну и темперамент! Оставалось только одно средство остановить госпожу Валидбекову, пока она не достучала затылком Арташесова до сотрясения мозга.

Очень аккуратно Эраст Петрович взял даму сзади за горло. Нежно и мягко, чтобы не оставить синяка, сдавил точку «суймин». Саадат немедленно обмякла и была осторожно уложена на пол рядом со стонущим хозяином дома.

Тут встрепенулся Зафар, до сего момента невозмутимо наблюдавший, как его госпожа колотит врага. С гортанным криком перс выхватил из-за пазухи нож.

— С ней всё в порядке! — быстро сказал Фандорин. — Пусть полежит, поспит.

Евнух покачал головой, рука была угрожающе занесена для броска.

— Ну хорошо, — вздохнул Эраст Петрович. — Сейчас я приведу ее в чувство.

— А я пока буду говорить с собака. — Гасым легко поднял с пола Арташесова, отнес в угол, кинул в кресло. — Буду объяснять, что надо правда говорить.

— Только б-без шума, ладно?

Гочи зашептал что-то неласковое, нависнув над Месропом Карапетовичем, который утирал рукавом исцарапанное лицо, а Фандорин нажал на шее Валидбековой точку «мэдзамэ».

Женщина сразу открыла глаза. Взгляд, в первое мгновение затуманенный, прояснился.

— Где Турал?

— Сейчас узнаем. Гасым! Он понял насчет правды?

— Почему не понял? Всё скажет.

Гасым замахнулся на миллионера — тот вскинул руки.

— Конечно, скажу! Саадат-ханум, произошло досадное недоразумение. Я понятия не имел, что у вас такие покровители! Признаю, что я, что все мы… то есть, в первую очередь я, — залепетал Арташесов, видя, что Валидбекова движется к креслу. — Я виноват, виноват! И готов за это заплатить. Я компенсирую вам моральный, материальный, эмоциональный ущерб!

— Итак, похищение устроено вами и вашими партнерами, — констатировал Фандорин. — Зачем?

— Как зачем? Эта ду… — Месроп Карапетович шлепнул себя по губам. — …Эта достойнейшая женщина нарушила капиталистическую солидарность. Ее податливость в переговорах с рабочими принесла бы всем нам огромные убытки! Вот и возникла идея… сделать ее более покладистой.

— Гувернер Кауниц был с вами в сговоре? Где он?

Арташесов захлопал глазами, испуганно покосился на Гасыма. Тот задумчиво почесал кулачище.

— Я не знаю. Ей-богу! Я не вхожу в такие детали. Мне известно лишь, что наши люди при захвате немного погорячились…

— То есть австриец убит?

Хозяин пожал плечами. Его это не интересовало.

Фандорин нахмурился. Неужели Кауниц ни при чем? Если так, всё было зря. Это не тот хромой, нить не протянется к Одиссею-Дятлу.

Нет, не зря, мысленно поправил себя Эраст Петрович, поглядев на Валидбекову. Она смотрела на Арташесова грозно, но отчаяния в глазах уже не было. Только ярость.

Господи, она снова вытащила свой пистолетик!

— За Франца ты тоже заплатишь!

Успев перехватить тонкое запястье, Фандорин отвел оружие от физиономии магната.

Тот примирительно выставил ладони:

— Конечно заплачу. Общий баланс возмещения ущерба сто пятьдесят тысяч. Вы довольны?

— Ха! — презрительно фыркнула госпожа Валидбекова.

Эраст Петрович на всякий случай не отпускал ее руку. Оскорбленные материнские чувства — материал горючий, а идиот Арташесов своим цинизмом еще и подливал масла в огонь.

— Сто семьдесят пять, — сказал Месроп Карапетович.

Вдова провела Фандорина — взяла и перехватила пистолет левой рукой.

— Нет! Мне нужна возможность пользоваться вашим керосиноперерабатывающим заводом!

— Хорошо. — Промышленник уставился на черную дырочку дула. — Не надо, а? Уберите эту штуку, пожалуйста.

— Неограниченная, в любых объемах! Вне всякой очереди!

— Хорошо, хорошо! Договорились!

Саадат убрала оружие.

— Теперь я хочу видеть сына.

— Уф. — Арташесов перевел дух. — Один телефонный звонок, и его к вам доставят.

— Нет, пусть меня к нему отведут.

— Как угодно…

Подойдя к аппарату, Месроп Карапетович сказал по-русски:

— Это ты, Сурен? Как наш дорогой гость?.. Какой-какой, сын уважаемой Саадат-ханум. — Он покосился на Валидбекову. — Нет, пускай спит. К нему мама приехала. Сама разбудить хочет… Да, договорились. Снова друзья. Ты сюда иди. Встретишь, проводишь.

Оставив Гасыма присматривать за магнатом, Эраст Петрович спустился с госпожой Валидбековой вниз. Зафар следовал за ними в пяти шагах.

— Я не понимаю. Вы так легко согласились п-простить его. В обмен на какую-то керосинопереработку…