Чёрный конгресс

Хосе, сопоставляя выпады сторон в полемике вокруг пожаров, размышлял, почему люди так охотно ищут виноватых своим бедам на стороне? Европейцы обвиняют южноамериканцев в том, что климат портится, те в ответ подозревают Евросоюз в желании оправдать экономические санкции, лишь бы затормозить, помешать Бразилии наращивать свой потенциал. Ну, и занимались бы каждый своим лесом, шел бы каждый своим полем, если в приоритете не помощь, а удар дубинкой по ногам! Калифорния тоже регулярно горит, но Евросоюз по этому поводу не объявляет санкции США…

Нет, неправильно человек устроен. То есть каждый в отдельности может быть и добрым, и сострадательным, а в сообществе, в компании, в государстве превращается в злобного конкурента, без жалости и снисхождения ко всему остальному миру. Разве так бывает, когда плюс на плюс дает огромный минус?

ГЛАВА 10

Утренний Пекин, словно подчиняясь палочке строгого дирижера, весь был охвачен деловой целеустремленностью, единым маршевым ритмом. Потоки велосипедистов текли во всех направлениях, следуя жестам регулировщиков, сигналам светофоров. Пестрые банданы, бейсболки, дамские шляпки и наброшенные на плечи от загара особые накидки; многие в респираторах от удушающего пекинского смога, кто в деловых костюмах, кто в стариковских пижамах, – вся эта пестрая толпа, была подчинена утреннему целенаправленному приказу: вперед – к успеху!

Бингвену даже не надо было сканировать мозги никого из едущих по проспектам и улицам столицы в отдельности, он видел, что все они точно едины! И эти бегуны на пешеходных дорожках, и группа пожилых китаянок с веерами, демонстрирующие на небольшой площадке свой слаженный ритмический танец, и мальчишки с девчонками, разрозненными стайками бегущие в школу.

– Как тут у вас все организованно, все четко построено, – восхищенно, но и с некоторой долей недоверия сказал Бингвен своему спутнику. Ксу насмешливо пожал плечами.

– Тебя, как и всех иностранцев, обманывает чисто внешнее восприятие нашего народа, – парировал он негру, который буквально на днях приехал к ним в университет на учебу из Африки. – Полагаешь, что мы лишены индивидуальности, а перфекционизм – китайская национальная идея? Всех, типа, выровняли и построили…А вот не хочешь ли посмотреть на творческую индивидуальность?

Он протянул спутнику свой планшет, где в новостях сообщали о выходке местного заядлого художника-акциониста. Он выкопал из могилы истлевший труп отца, аккуратно отряхнул кости, выложил их на покрывало, лег рядом – и сфотографировался, выложил в сеть. Шокированным свидетелям этого акта с надрывом в голосе объяснил, что отец покинул семью, когда ему было всего три года, портретов папы не осталось, "а мне очень хотелось иметь фотографию с отцом"…

– Как тебе такое свидание с предком?

– Для любой религии – акт кощунственный, – признал Бингвен, – я о подобном никогда не слышал.

– Да будет тебе, – стараясь не распускать эмоции, пожал плечами Ксу, – а извлечение на белый свет египетских мумий, растаскивание их по всем музеям мира, торговля этими артефактами и демонстрация туристам распахнутых саркофагов, разве не то же самое? Вообще все раскопки археологов с перетряхиванием могил, курганов, захоронений – разве не кощунство? А нас высмеивают за один единственный мавзолей вождя… Слушай, давай не будем о грустном. Опоздаем на симпозиум.

Бингвен смущенно кивнул, он вовсе не хотел задевать национальные чувства Ксу, своего соседа по занятиям, ценил его доброжелательное отношение и готовность к откровенной дискуссии по любому вопросу. Оба включились в деловой ритм столицы, от общежития до учебной аудитории было рукой подать.

Тема нынешней научной конференции была актуальной: "Одна страна – две системы". Особую остроту ей придавали события в Гонконге, где без устали кипели студенческие демонстрации, по поводу и без повода. Пара докладчиков из мятежного региона вызывала особый интерес, можно сказать, из-за них аудитория была битком набита.

Но первыми были заслушаны мэтры со степенями. С цифровыми выкладками и графиками они продемонстрировали, каким плодотворным был путь страны от социалистического общественного устройства – к разнообразию всех форм собственности. Но, разумеется, под руководством единой и направляющей партии, ее цементирующей общество силы.

Негр был, наверное, самым внимательным слушателем в этом зале, потому что для китайцев рассказы о первых годах строительства социализма, всех этих перегибах и казусах были не в новинку. Сила коммунистического руководства для них была как раз в гибком отступлении от догматизма, в том, как Китай сумел заманить на свою территорию инвестиции акул капитализма. Поступились тогда многим, национальной гордостью древнейшей цивилизации, здоровьем целого поколения, людей, работавших по 14 часов в сутки, загубленной экологией страны. Но ведь сумели в совершенно безнадежном положении построить своими руками (с помощью передовых западных технологий) мощную индустрию!

Ксу что-то прилежно чертил в блокноте, и Бингвен рискнул отвлечь его давно волнующим вопросом, шепнув на ухо: