Чёрный конгресс

– Слушай, а был пример в том, оголтелом коммунистическом Китае, успешного решения острой, жизненно важной проблемы? Задевающей миллионы? Только не рассказывай мне о хунвэйбинах, которых все же удалось обуздать!

– Ты что, эти пацаны – примерно такие же, что сегодня скачут и орут в Гонконге, всерьез о них говорить нельзя, их просто используют… Ты таких, наверное, видел повсюду, на всех континентах. А пример потрясающей жесткости и эффективности был. Ты помнишь из истории Китая опиумные войны с англосаксами, которые буквально подсадили на наркотики всю нашу огромную страну? Помнишь… Здесь можно было исправить ситуацию только хирургическим путем. Так и поступили.

Сразу после революции в 1949 году маковые поля директивным путем одномоментно были уничтожены, наркоторговцы – расстреляны, а около 10 миллионов наркоманов подвергнуты принудительному лечению. Был, таким образом, не только Китай оздоровлен, но и весь мир! Производство опия после ликвидации смертельной индустрии в Китае упало почти в двадцать раз!

– И сколько их было, расстрелянных тогда, в ходе этой …операции?

– Ну вот, и ты о том же. Цифра сама по себе ничего не значит, сколько бы ни орали о репрессированных либералы по всей земле. Она работает только в сопоставлении со смертностью от употребления наркотиков, давнишней, текущей и будущей. Та же история и с хунвейбинами, не вслух будь сказано, ведь "культурная революция" почти на десять лет уничтожила в стране высшее образование. Совсем. Но сосланные в провинцию сначала преподаватели, а потом – буйные студенты, парадоксальные образом разбудили всю страну! То есть полный ужас и кошмар с нарушением прав человека сработал как фактор модернизации.

– Наверное, ты прав, – откликнулся потрясенный Бингвен. – Как же у вас, у землян, всё жестко устроено: хоть к худу, хоть к добру, человечество непременно идет через войны и казни!

– У землян? – с улыбкой откликнулся Ксу, – А черные у нас – инопланетяне?

– Вроде того, – поддержал шутку Бингвен, – ты слышал, они планируют свой конгресс по переустройству мира провести в Нигерии, боюсь, что вас, китайцев, не позовут.

– А мы и без конгрессов давно эту глобальную реальность переписываем, – посерьезнел Ксу, – сейчас ни одного континента, ни одной страны без нашего присутствия не найдешь. Вчера был запуск нашего космического корабля на Луну, такое ликование всю страну охватило, такая гордость! Все нам презрительно кричали, что Китай работает, как огромный ксерокс, способен только копировать изобретенное другими. Оказалось, количество может перерасти в качество. Во всех отраслях. И мы перешли от копий – к изобретениям.

– Ну да, подзабыли в Старом и Новом Свете, кто изобрел порох и компас, шелк и бумагу, – согласно кивнул негр, улыбнувшись.

Ксу посветлел лицом, его узкие щелочки глаз прямо лучились, все-таки с хорошим человеком он подружился, с понятием, хоть и негр! Может быть, рассказать ему о программе национального чипирования, или рановато? Надо еще приглядеться к приятелю.

Они так увлеклись своей беседой вполголоса, что прозевали произошедшее на трибуне. Туда вне всякой оговоренной очередности выскочил прибывший из Гонконга аспирант. Но никакого доклада читать он не собирался, сразу заголосил о нарушении прав и свобод на территории автономии, о тюрьмах, переполненных политическими узниками, которых скоро перетащат на материковый Китай, о том, что студенты должны поддержать борцов!

Засверкали фотовспышки, оказалось, в аудитории полно иностранных журналистов, которые в обычные дни не очень жалуют научные дискуссии. Стало быть, подготовились именно к этой акции. В этот момент трибуна запылала, кем-то ловко подожженная. Кадры выходили феерическими, с орущим молодым борцом внутри огненного факела! Все застыли в ужасе. Спасать его кинулся только какой-то черный детина, буквально выдернувший парня из огня. За что получил от него же оплеуху и внушение, внятно проговоренное на чистом английском: «И кто тебя, черномазый, просил соваться не в своё дело? Всё только испортил, придурок!»

Ксу, растерянно поднявшийся со своего места, подумал, что скандал все же состоялся. Завтра на весь белый свет СМИ раструбят, что коммунистический Китай буквально сжигает политических оппонентов, но их ряды только ширятся и растут! И как это он упустил молниеносный бросок Бингвена на сцену, неужели, негр был с ними в сговоре? Никогда и никому нельзя доверять, а ведь показался таким …адекватным!

Так наш наблюдатель оказался в полном одиночестве в стране с полуторамиллиардным населением. Почти полуторамиллиардным.

Весь следующий день Бингвен в задумчивости гулял в парке Скромного Чиновника, по совершенно алогичным мостикам – зигзагами, любуясь клумбами, сооруженными в лодках или по берегам каналов, в виде крон деревьев, осторожно ступал по дорожкам, вымощенным разноцветной галькой. Эти искусники спорили с природой и умудрялись ее превосходить!

Седенький согбенный старец в монашеском одеянии, ковылявший неторопливо навстречу, внимательно посмотрел на него и беззвучно транслировал: