Чёрный коршун русской смуты. Исторические очерки

И вот уже в июле на финляндской границе были задержаны пробиравшиеся к врагу изменники А. Самойлов, работавший до этого начальником Сестрорецкого пограничного пункта, и его помощник И. Боровой-Федотов (как оказалось впоследствии, оба являлись агентами Поля Дюкса). При аресте перебежчики пытались незаметно выбросить записку, но красноармейцы ее подобрали. В ней сообщались данные о дислокации войск Красной Армии и содержалась просьба срочно выслать деньги. «Иначе, – говорилось в записке, – работа станет. Между тем, сейчас наша работа могла бы быть особенно полезной и ценной. Мы взялись за объединение всех военно-технических и других подсобных организаций под своим руководством и контролем расходования средств, и эта работа продвинулась уже далеко». Под этой запиской также стояла подпись «ВИК».

Однако на этот раз для чекистов не составило особого труда выявить таинственного «ВИКа». Чтобы спасти свою жизнь, Боровой-Федотов и Самойлов сами указали на автора записки. Им оказался петроградский инженер, один из руководителей петроградского отделения «Национального центра» В.И. Штейнингер, член партии кадетов. Будучи арестованным, он, в свою очередь, выдал несколько своих сообщников, тех, кого считал погибшими или уже успевшими спрятаться от ЧК. В число их попали упомянутые выше князь Андронников, барон Штромберг, князь Оболенский и другие агенты Поля Дюкса, которые также были арестованы.

Провалы среди агентуры сильно насторожили Дюкса: тучи разоблачения начали сгущаться и над ним самим. А вскоре ситуация стала критическая: ВЧК разгромила военную организацию «Национального центра», действовавшую в Москве и называвшуюся «Штаб добровольческой армии Московского района».

Произошло это так. В конце июля Вятская губчека задержала офицера разведотдела колчаковского штаба Николая Крашенинникова, который пробирался в Москву, чтобы вручить там около миллиона рублей представителю якобы неизвестной ему организации. Для выяснения обстоятельств дела его направили в Москву. Чекистам было ясно, что адресат лазутчику известен, но Крашенинников на допросах упорствовал: или молчал, или говорил неправду. В конце концов сотрудникам, расследовавшим его дело, пришлось пойти на хитрость: они сделали вид, что осознали бесполезность дальнейших допросов Крашенинникова и разуверились в серьезности его акции, вследствие чего ослабили за ним контроль. Решив, что его и в самом деле оставили в покое, белый офицер сделал попытку переправить «на волю» две записки, которые были немедленно перехвачены чекистами. Одна из них адресовалась Николаю Николаевичу Щепкину, бывшему члену Государственной думы III и VI созывов, кадету, крупному домовладельцу.

После того, как Щепкин был арестован, выяснилось, что он является одним из руководителей московского отделения «Национального центра», тесно связан с английской разведкой, а также с войсками Деникина и Колчака. Во время обыска на его квартире были найдены копии многочисленных разведдонесений, средства тайнописи, шифры… На допросах в ЧК Щепкин держался с достоинством, и когда понял, что его показания могут повредить другим людям, он тяжело травмировал сам себя: ударился головой о железную печь… Но это почти ничего не изменило. Собранных ВЧК сведений хватило сполна, чтобы ликвидировать московский «Национальный центр». Когда в августе взяли главарей московского отделения, Поль Дюкс понял: пора уносить ноги, ибо в конце концов кто-нибудь из арестованных лидеров мог его выдать. И хотя вот-вот должно было произойти главное сражение – поход на Петроград войск Юденича с намечавшимся одновременным выступлением Петроградской резидентуры – долгожданный бенефис Поля Дюкса – дольше задерживаться было нельзя. 30 августа он вновь перешел границу Финляндии. На этот раз навсегда. Но созданная им резидентура, укрывшаяся в подполье петроградского «Национального центра», своей подрывной деятельности не приостановила. Она продолжала работать с неослабной энергией под руководством верного заместителя Дюкса Н.В. Петровской. В отличие от почти полностью разгромленной московской организации «Национального центра» (там было арестовано 700 человек из 800) петроградская организация, благодаря строгому выполнению мер конспирации, даже после отъезда Дюкса еще длительное время сохраняла в целости свои силы и продолжала действовать в тылу Красной Армии.

Под руководством члена «Национального центра» полковника Люндеквиста, начальника штаба 7 армии, заговорщики разработали и передали в штаб Юденича план наступления на Петроград, в котором отмечались наиболее уязвимые места для прорыва обороны города. Одновременно с наступлением армии части военно-морского флота, возглавляемые людьми Дюкса, должны были открыть огонь по оборонявшим Петроград войскам, а самолеты Ораниенбаумского воздушного дивизиона – совершить налет на город. При этом планировалось, что один из самолетов сбросит на Знаменскую площадь (ныне площадь Восстания) бомбу, и ее взрыв послужит сигналом к восстанию внутри города.