Чёрный Магистр

Чёрт побери, но где же все?

Всё ирреально, как во сне.

Я, что, один остался в мире?

И тут вдруг осознанье словно гирей

Мне озаряет голову, и я

Всё понял. Будто бы с утра

Ведь началось, когда упал комод.

А значит и ответ он вот.

Но где же логика? Не вижу.

Да посмотри написанное выше,

Где тут вообще какой-то смысл?

Если комод, тогда – комод.

С разбегу резкий поворот,

И вот я дома, где проснулся,

Прошёл вперёд и оглянулся –

Где шкаф стоял, зияла пустота как раньше,

Но слишком много было фальши.

Не мог я оказаться в тупике,

Как будто мне на пару выдали каре.

От злости я завёлся, закричал,

И резко в стену врезав, я упал.

Нога моя пробила в толще брешь,

Я не ошибся, как и Смерш

Не ошибался никогда.

Собрал всю волю и полез прям в никуда.

В проёме было тесно и темно,

Но лез вперёд, мне было всё равно,

Лишь тайну эту разгадать

И наконец-то всё понять.

Ну вот, на ноги снова встать мне удалось

Я огляделся, ну и дальше понеслось…

Вокруг стояли мониторы и экраны,

Висели провода, а сверху чаны

Кипели и бурлили постоянно,

А на экранах пустотой смотрелся город.

Я обошёл вокруг, ослабил ворот.

О, боже, что же здесь творится всё же?

Какой-то злобный план? Ну что ж, похоже,

Как будто волей гения злодейства

План Апокалипсис включился в действо.

Я вновь зашёл в тупик, ну, где ответ?

Поставил всё, но проиграл, и больше нет

Идей, зацепок и улик.

Теперь я точно понял – влип.

Щипал себя, пытаясь вырваться из сна,

Но оставался здесь. Неужто навсегда?

Не может быть! Не мог остаться в одиночку!

Я выбежал наружу и закричал что было мочи!

Лишь эхо мне в ответ кивнуло,

С востока холодом подуло.

И я побрёл, куда вели глаза,

Но вдруг подумал: «А куда?»

И тут прям в этот миг

Мне вдруг почудился старик,

Бредущий средь пустых руин,

Он был печален и один,

В попытках отыскать последний смысл –

Зачем исчезли все? Зачем он выжил?

И то, что вдруг предстало предо мной

Было страшнее смерти, и любой,

Кто увидал себя в его лице,

Одно бы пожелал – скорее на конце

Сейчас же оказаться своей жизни,

Но лишь иллюзия, и мирный

Город в тишине вокруг стоит,

И в нём безумный человек бежит.

«Комод, комод» – я постоянно причитаю, –

«Комод – ответ, я так считаю»

И, стоп, движенье прекратилось,

Я замер здесь, остановилось

Сердце, показалось мне.

Зачем же бинт намотан на ноге?

Я быстро сел и узел размотал –

Нога хоть не болела, но опухла.

По виду было словно рухнул

На неё комод или огромный шкаф,

Мне стало ясно – я был прав.

Комод и вправду был.

Осталось выяснить куда и кто же скрыл

Его. Подумаем логично,

Ведь он размеров был приличных,

Хотя ведь при падении разбиться мог

Вмиг рассыпаться на сотни крох.

И снова возвратился я к началу,

Чтоб ринуться на поиски в молчаньи.

И тут вдруг мысль посетила,

С которой мне с лихвой хватило

Отчаянья и страха,

О том, что снова я дал маху,

Что, как дурак ищу,

Что у абсурда я пошёл на поводу.

И что с того, подумал снова,

Как будто план родился новый.

Я продолжаю рыскать всюду,

Ну, где комод? Ну, где же люди?

Буквально перерыл весь дом,

Перевернув его вверх дном.

Полез в гараж затем,

Шмоная двор глазами между тем.

Но нет его, он снова провалился!

Что-что? Я вдруг остановился.

Ну да! Конечно! И я полез в подвал,

И ясно дело, он стоял прям там.

Я потянул его наружу,

Туда, куда он был мне нужен.

Закрыл дыру им, что пробил,

Но результат меня убил.

Всё оставалось, как и раньше

Абсурдом, глупостью и фальшью.

Я озверел и стал безумным,

И налетел на шкаф, весь злой и хмурый,

И в одночасье в щепки разломал,

Всё то, что раньше так искал.

Затем полез в дыру в стене,

Зажав кирпич в своей руке.

Он полетел в первый экран,

А остальные я разбил все сам.

Сверкали искры, я кричал,

Затем в беспамятстве упал

В слезах солёных,

Чтобы воспрять уже спасённым!

В сумбуре юмора, сарказма

Хотел сказать в этом рассказе,

Что остаётся только смерть встречать,

Когда бороться перестал и стал спасенья ждать…

Февраль 2007 года

Призраки

Случайно встретился он мне,

Довольно дальний мой приятель,

Казалось очень постарел,

На голове седые пряди.

Я вдруг подумал: «Что случилось?

Что сделало его таким?

Что за беда с ним приключилась?»

Но он тут сам заговорил:

«Мать умерла, когда я мал был,

Остались мы с отцом вдвоём,

Так неожиданно не стало,

И всё казалось страшным сном.

Она была так молода,

На десять лет отца моложе,

И мы с ним знали – никогда

Оставить нас она не сможет.

Ах, как отец её любил,

Сильнее всех на белом свете,

Он на руках её носил,

И был подкошен её смертью.

Он непрерывно только спал

Подряд, наверно, три недели.

Бывало, даже я не знал,

Живой иль нет его на свете.

Лишь иногда он просыпался,

Попить воды, чего-то съесть,

Но, как всегда, он возвращался

В свою постель, чтоб снова лечь.

Он как лунатик или призрак

Лежал во мраке беспокойно,

А я всё думал: «Боже, лишь бы

Он был со мной, как раньше снова»

Казалось, я отвергнут миром –

Так одинок на свете этом,

И изменить это не в силах,

Живу, плененный сонным бредом.

Чрез годы умер отец мой,

Но не шокирован я был.

Он провалился в сон простой,

И я опять над ним застыл.

Всё как тогда, как дежавю,

Но я один, и мёртв мой папа,

Когда проснётся, снова жду,

Не раздаётся только храпа.

Как никого любил отца,

Сильнее прочих в этом мире,

И потому не знаю я,