Чёрный настрой

В данный момент я уже перестала заботиться о том, чтобы оставить место для ужина. По правде говоря, я подумывала, не стоит ли уйти до того, как подадут ужин. Теперь, отделавшись от перевозбуждённых парней с Уолл-стрит, я в высшей степени сомневалась, что кому-то было до меня дело.

Даже самому Блэку, наверное, не было дела. Я явно не нужна ему здесь.

С другой стороны, за обеденным столом рядом с ним будет пустовать место, и я не хотела, чтобы он был вынужден объяснять моё отсутствие. Я также не хотела объясняться перед Ником и Энджел, а мне явно придётся им что-то сказать, если я внезапно объявлю, что возвращаюсь в отель.

Так что я оставалась на прежнем месте.

— С ним все хорошо, док? — спросил тихий голос.

Я повернулась и уставилась на Энджел. Я не осознавала, что смотрю на Блэка, пока она не заговорила. Теперь я странно чувствовала себя пойманной с поличным.

Я проследила за её взглядом до того места, где по другую сторону бассейна Блэк опирался на высокий барный стул и разговаривал с худым привлекательным мужчиной с железно-седыми волосами, который, как я почти была уверена, являлся хозяином вечеринки, Беном Фразьером. О чем бы они ни говорили, они выглядели довольно увлечёнными.

Взглянув обратно на Энджел, затем на Ника, который тоже наблюдал за мной, я пожала плечами.

— Я не знаю, — честно ответила я. Я подняла кростини с сыром, который лежал на салфетке передо мной. — Он определённо ведёт себя странно. Но это не новость, серьёзно. Он ведёт себя странно с тех пор, как мы вернулись из Луизианы.

Вновь наблюдая за Блэком, я покачала головой, в этот раз более решительно.

— Нет, — прямо сказала я. — Нет. Я не думаю, что с ним все в порядке. Я просто не знаю, что с этим делать.

Ник фыркнул.

— Парень может позволить себе мозгоправа, разве нет?

Я взглянула на него, хмурясь.

— Такого, который не будет его женой, — сказал Ник, заговорив тише и осмотревшись по сторонам, не услышал ли нас кто. — Он вообще к кому-нибудь обращался после всего, что случилось?

Я покачала головой.

— Нет, насколько я знаю.

— Почему нет? — спросила Энджел.

Я посмотрела на неё.

— Я не знаю.

— Ты намекала ему на это?

Подумав о нашем последнем разговоре, я невесело фыркнула.

Затем покачала головой, все равно озвучив это.

— В лифте по дороге сюда мы спорили более или менее именно об этом. Я все ещё не знаю ответа на вопрос, «поговорили» мы об этом по-настоящему или нет. А значит, ответ, скорее всего, отрицательный.

Энджел и Ник обменялись взглядами. Затем Энджел снова заговорила.

— Он сказал, почему не станет этого делать?

Я покачала головой, снова взяв себе кростини.

— Нет. Он заявляет, что поговорит об этом со мной. Но я согласна, что я, наверное, не лучший кандидат. Подозреваю, что он не хочет посещать другого психолога, потому что это во многом связано с вещами, о которых он действительно не может говорить.

— Какими вещами? Ты имеешь в виду, о видящих? — сказала Энджел, также понижая голос.

— Ну да, очевидно. Но это не все, что я имела в виду.

— Тогда что? — сказал Ник, хмурясь.

Я издала раздражённый звук, уставившись на него.

— Я имею в виду, Наоко, что история с тюрьмой для Блэка активировала нечто чертовски большее, чем просто нормальные страхи смерти и лишения свободы. Это разворошило массу воспоминаний из его детства… вещей, с которыми он так и не справился, а скорее всего, даже не признавался в них самому себе. Вещей, которых он мне определённо не рассказывал.

Отвернувшись от широко раскрытых глаз Ника, я нахмурилась, возвращаясь к еде.

— В детстве он был рабом, — прямо сказала я, встречаясь с ним взглядом, потом с Энджел. — Брик, скорее всего, делал с ним многие из тех вещей, что случались с ним тогда. Надел на него ошейник. Заточил в тюрьме. Причинял ему боль. Угрожал ему. Лишил экстрасенсорного зрения. Заставил работать на себя… — я хотела было продолжить, но потом прикусила губу, качая головой. — Я почти уверена, что именно это ударило по нему сильнее всего. Не то чтобы он говорил со мной об этом. Он вообще почти ничего мне не рассказывал. Но я чувствую вещи.

Нахмурившись, я продолжала играть с хлебом.

— Подозреваю, он убедил себя, что это никогда не повторится с ним здесь, — сказала я после ещё одной паузы. — Ему трудно принять, что это случилось… и он не чувствует себя в безопасности. Он также не уверен, что может обеспечить мою безопасность. Я не уверена, как можно помочь ему с этим. Я даже не уверена, могу ли я ему помочь. Кажется, я постоянно делаю только хуже, даже не пытаясь. Иногда я думаю, что мне лучше просто уехать. Отправиться на время куда-нибудь с людьми моего дяди, чтобы у него было на одну причину для беспокойства меньше. Однако я боюсь, что это только заставит его сильнее отгородиться.

Ник выглядел так, будто хотел что-то сказать, затем нахмурился, взглянув на Энджел.

Энджел ответила ему обеспокоенным взглядом.

Заметив их выражения, я внезапно задалась вопросом, стоит ли говорить им это. В смысле, личные и интимные детали детства моего мужа.

Прежде чем я успела во второй раз все обдумать, Ник осторожно заговорил.