Чёрный нефрит [СИ]

Даже в одурманенный разум закралось подозрение, что Вэй Ан Ю издевается; Вэнь Чжао озадаченно нахмурился, силясь понять, было ли сказанное комплиментом, но сложные размышления не задержались надолго, и он предпочёл мокро ткнуться губами в её шею. Вэй Юн передёрнуло, как если бы к ней присосалась жирная и очень мерзкая пиявка.

— Мне казалось, — она выдохнула сквозь стиснутые зубы, надеясь, что достанет сил не проломить мерзавцу голову, — что вы любите госпожу Ван Лин Цзяо.

Он замер, а затем — в голос расхохотался. Вэй Юн, как бы ни прикидывалась непонимающей, быстро осознала причину: только беспросветной дуре, сидя в господской спальне, пришло бы в голову что-то там вспоминать о любви.

— Эту вульгарную девку? Прислугу, возомнившую о себе невесть что? Нет, милая, ты мне нравишься куда больше. Одно моё слово — и ты займёшь её место… Кто там ещё?!

Тихая служанка, привычная к поведению господина, торопливо поставила поднос и удалилась, не разгибая спины. Вэнь Чжао фыркнул и вернулся к прерванному монологу, зарываясь пальцами в волосы Вэй Ан Ю:

— Подумай, это ведь не такое и плохое предложение. У тебя будут такие же платья и украшения, самые лучшие, какие пожелаешь; и тебе больше не придётся ей кланяться. Это она будет прислуживать тебе.

Вэнь Чжао легко расточал обещания — и обманчиво ласково гладил по щеке. Как же он привык к продажным девкам, которых можно купить красивыми словами и обещаниями власти! Рука скользнула вниз, по открытой шее:

— А ты всего-то покажи, как сильно меня любишь. Ну же, не смущайся так, ты понимаешь, о чём я…

На смену равнодушию пришла ярость.

Изо всех сил Вэй Ан Ю толкнула его, заставляя лечь, и забралась сверху сама. Под его удивлённый, но довольный возглас она потянулась к кувшину. По языку разлился горький вкус байцзю. Она набрала полный рот и, склонившись, приникла к губам Вэнь Чжао.

«Пей, ублюдок, пей, и чтоб тебе захлебнуться!».

— Да, так, пожалуй, неплохо! — Вэнь Чжао рассмеялся и провёл по её ноге от колена до бедра, задирая платье. — Так и знал, что ты не такая благопристойная, какой прикидываешься. Дашь ещё?

С большей охотой Вэй Ан Ю вылила бы всё содержимое кувшина ему на голову и подожгла. Только злость заглушала осознание чужого возбуждения, притупляла понимание, что Вэнь Чжао откровенно вжимается между её ног, и разделяет их лишь ткань его одежды.

— Знаешь, мне всегда нравились такие страстные женщины, — ухмыляясь, он по-хозяйски сжал её бедро. — Ты же сама этого хотела? Ну-ка посмотри мне в глаза; ты же с первого дня лезла вперёд, напрашивалась на моё внимание.

Вэй Ан Ю холодно улыбнулась; как раз сейчас она клялась самой себе в том, что однажды, когда от этого будет зависеть только её жизнь, а не множество других, она убьёт этого человека — за себя и за тех, чьи жизни могут быть сломаны по его приказу.

— Или ты из другой породы? — как ни в чём ни бывало, продолжил Вэнь Чжао после очередного глотка байцзю. — Ты и вокруг Цзяо-Цзяо увивалась. Может, это она тебе нравится?

Хорошо бы и ей напиться — чтобы ночью не стыдиться, а наутро не вспомнить. О нет, лучше запомнить — хорошенько запомнить до того дня, как она вскроет этому ублюдку горло и вдоволь насладится звуком булькающей крови. А вот ему и впрямь ещё не помешает — пусть вылакает чёртов кувшин до дна!

Кажется, в пьяном бреду он шептал ещё что-то о своих диких фантазиях, где его ублажали бы и она, и Ван Лин Цзяо, или даже они, позволяя ему смотреть, ласкали бы друг друга… Вэй Ан Ю лишь мучительно выдохнула, когда её опрокинули на спину, готовясь к худшему.

А потом он вдруг замер. Вэй Ан Ю некоторое время лежала неподвижно, затем, осмелев, выпуталась из кольца рук и торопливо одёрнула платье.

Кажется, кто-то серьёзно перебрал.

Она не знала, дозволено ли ей покинуть покои, и потому просидела в комнате до рассвета, больше всего опасаясь, что Вэнь Чжао проснётся и всё-таки доведёт дело до конца. Куда охотнее Вэй Юн провела бы эту ночь в клетке с диким тигром — ведь от зверя, по крайней мере, дозволено обороняться. Несколько раз она тянулась к подушке с твёрдым намерением опустить её на лицо Вэнь Чжао и держать до тех пор, пока ублюдок не задохнётся, и всякий раз отдёргивала руки, повторяя себе: «Потом. Убьёшь его сейчас — подставишь под удар остальных».

Первым звуком, который он издал, пробудившись, был болезненный стон. О, она хорошо представляла, что может чувствовать тот, кто накануне так много выпил, и мстительно желала, чтобы похмелье продлилось как можно дольше. Вэнь Чжао с трудом сфокусировал на ней взгляд, точно силился понять, откуда она вообще взялась в его спальне.

— Это была прекрасная ночь, мой господин, — томно прошептала Вэй Ан Ю и про себя добавила: «Тем более прекрасная, что в итоге ничего не было». Она не знала, что будет потом, но сейчас опасность миновала — и хотелось в голос хохотать, настолько это было нелепо. Вэнь Чжао медленно моргнул и отмахнулся:

— Иди… Давай, иди к себе.