Чёрный пепел золотой травы (СИ)

Они действительно двигались всё быстрее и теснее, загоняя меня в тупик. Мне уже не всегда удавалось пройти там, куда я бросался поначалу, и приходилось отчаянно искать обходные пути. Иногда я даже возвращался на несколько шагов обратно, чтобы найти другой маршрут — рискуя при этом быть схваченным. Это скопление тел превратилось в настоящий лабиринт, живой и постоянно движущийся, меняющийся. Я всё чаще ощущал прикосновение чьих-нибудь цепких пальцев, а один раз они и вовсе умудрились оторвать от моего рукава крупный лоскут.

Я опять упал и вскрикнул, когда какой-то толстяк почти достал меня, оттолкнулся от него ногами и перекатился в сторону. Затем, не тратя время на то, чтобы встать, пополз вперёд. Я, правда, уже перестал понимать, где «вперёд» находится, и хотел просто выбраться отсюда. Я по-прежнему не видел выхода, но теперь, вдобавок к темноте и длине ущелья, мне в этом мешали наседающие отовсюду «статуи», старающиеся схватить и раздавить меня. Этого было достаточно для окончательной потери ориентации в пространстве.

Что-то тяжёлое ударило меня сверху по затылку, но я не останавливался. Когда где-то впереди, за толпой, появился просвет, я почувствовал второе дыхание. Уже не пальцы, но чьи-то руки держали меня и тянули назад, и всё труднее становилось вырываться из их хватки. И всё же у меня получалось. Ещё чуть-чуть, последний рывок. Я истошно закричал, выбираясь из чьих-то объятий, чувствуя, как у них в руках остаются новые лоскуты ткани, а вместе с ней и кожи. Последние метры… И…

И толпа выплюнула меня. Я растянулся на земле, затем, опомнившись, перевернулся на спину и принялся отползать назад, подальше от преследователей, снова превратившихся в сборище застывших во времени фигур. Они стояли у самого выхода, все до единого вперившись каменными глазами в меня. Даже отсюда это смотрелось пугающе настолько, что я на всякий случай предпочёл отползти ещё дальше. Лишь убедившись, что они уже не двинутся, я опять распластался в пыли, пытаясь отдышаться. Задетые участки на спине и плечах саднили, дыхание сбивалось.

Отдышавшись, я поднялся на ноги. Мне пришлось ещё несколько секунд посмотреть на ущелье, успокаивая нервы, и только после этого я вспомнил о том, что неплохо бы отряхнуть одежду. Точнее, то, что от неё осталось. Затем я, не переставая краем глаза следить за ущельем, развернулся и окинул взглядом то, что лежало передо мной.

Передо мной раскинулась та самая равнина, которую я видел сверху. При этом она лежала чуть выше, чем пройденное только что ущелье: к ней вела небольшая поднимающаяся кверху тропинка, оканчивающаяся скалами, расположенными в виде некоего подобия ворот.

Я, взглянув туда, наверх, и сглотнул ком, вставший в горле. Что ж, вот и настало окончание моего пути. Чтобы окончательно убедиться, я в последний раз, достал из кармана компас и, откинув крышку, посмотрел на стрелку.

Она указывала туда, в сторону этой тропинки. Похоже, мне это больше не понадобится. Я разжал пальцы, и круглая коробочка упала обратно в землю. Туда, откуда я её в своё время и поднял. Возможно, её найдёт кто-то другой, и ему она тоже пригодится.

Затем, не обременённый больше ничем лишним, я пошёл по тропинке. Отсюда, снизу, я не видел, что располагается на равнине, а до этого её от меня скрывали скалы. С самого верха она выглядела абсолютно пустой, но я предпочитал считать это обманом зрения. Чтобы увидеть, что там действительно располагается, я должен был попасть туда.

И я прошёл каменные ворота.

Глава 27. Чёрный пепел золотой травы

То место, где я очутился… Я не понимал, что произошло, но оно явно не было тем же самым, которое я видел сверху, с вершины перевала. Пройдя сквозь каменные ворота, я как будто пересёк границу, отделяющую один мир от другого, абсолютно отличного от него, или оказался с изнанки двустороннего зеркала. Сейчас я стоял на пороге просторного круглого зала — напоминающего обыкновенную пещеру, но всё же зала, чьё убранство говорило о его рукотворном происхождении. Вдоль стен здесь выстроились колонны, макушками уходящие куда-то в самые небеса. Да, именно в небеса — потолка над головой не было. Точнее, его заменяли безостановочно переливающиеся на высоте десятка метров из одной формы в другую белые облака, словно колонны тянулись в самое бесконечность космоса.

Чёрный пол зала-пещеры выглядел, как мрамор, кварц или какой-то другой похожий минерал — гладкий, немного похожий на лёд и достаточно прозрачный, чтобы под ним просматривались другие облака, клубящиеся точно так же, как и верхние, но только из-за цвета пола и сами окрашенные в чёрный. И ещё одна деталь: на мгновение мне показалось, что где-то в глубине этих облаков, и чёрных, и белых, изредка вспыхивают молнии.