Чёрный пепел золотой травы (СИ)

— Не то чтобы разворошил, — я содрогнулся от воспоминания о встрече с Беглецами. — Скорее попался под горячую руку.

Услышав это, он искренне рассмеялся:

— Точно, про них по-другому и не скажешь. Хотя, думаю, общее представление о них ты и так уже имеешь?

— Ну да… Общее.

— Я всегда говорил — если есть в смерти что-то хуже, чем сама смерть, так это они, болваны. Не счесть, сколько от них бед все натерпелись. — Было похоже, что тема Беглецов его увлекает гораздо сильнее, чем что-либо ещё. Сильнее, чем ссора с Игроком, от которой он так быстро отошёл.

— Они тогда и поймать его успели, — вставил Игрок.

— Даже так? Как же ты, приятель, свинтить умудрился?

— Ну… — Я задумался. — Мне просто повезло. Не очень умные попались.

— Ну да, ну да. И всё равно, один против троих?

Я хотел ещё что-то возразить, но понял, что меня не особо радует тема этой беседы и я не против её сменить. К счастью, меня прервал громкий стук в дверь, и хозяин, извинившись, поднялся и пошёл открывать. Судя по звучавшим голосам, пришёл кто-то из соседей, и он на какое-то время вышел наружу, оставив нас с Игроком наедине. Наступила долгая неловкая пауза, в течение которой мой друг решил, видимо, получше изучить убранство дома; как будто избегая моего взгляда, он отвернулся к противоположной стене и упорно молчал, нервно барабаня ногой по полу и теребя в руках трубку.

Я неопределённо передёрнул плечами — плевать, конечно, что у них случилось и о ком была та реплика насчёт доверия, однако во всём происходящем точно чувствовалось что-то нездоровое. Нечасто я видел Игрока настолько подавленным, чтобы он не нашёлся, что сказать. Впрочем, это ещё ничего не значило: я в любом случае не собирался винить его за что-то, что произошло в прошлом, даже если там было нечто, действительно заслуживающее осуждения. Всё-таки, он уже не раз меня выручал, так что в каком-то смысле за мной оставался должок.

В таком несуразном молчании мы провели не меньше пяти минут. Когда Кузнец вернулся, он, кажется, не заметил возникшего в его отсутствие напряжения.

— Ничего важного, — зачем-то пояснил он, усаживаясь обратно на своё место. — Так на чём мы остановились?..

Остаток визита прошёл за пустой болтовнёй, не имевшей особого смысла. Так разговаривают о чём-то незначительном люди, вынужденные проводить время в чьём-то обществе и не способные уйти, когда захочется. Самым забавным в этом было то, что увереннее всех себя вёл сам хозяин дома. Он был похож на мечтательного старика, ударившегося в болезненные воспоминания о молодости. О своей недавней неприязни к Игроку он позабыл.

Беседа растянулась на долгие часы; уже прощаясь, мы задержались в дверях, хотя мне казалось, все мыслимые и немыслимые темы для обсуждения исчерпаны. Игрок, похоже, стал понемногу приходить в себя после устроенной взбучки.

— Ещё к кому-то из наших планируешь заскочить? — Спрашивал его Кузнец, когда мы стояли на пороге.

— Нет, нет… Может, позже. — Тот уклончиво тряхнул головой, давая понять — у нас есть другие дела.

— Ладно… Будет желание — заглядывай.

Они достаточно тепло обнялись, мне Кузнец на прощание не менее доброжелательно пожал руку, и мы наконец покинули его жилище.

На улице по моим ощущениям уже должно было смениться время суток, так долго мы пробыли внутри, однако, конечно, ничего не поменялось — вокруг до сих пор сиял день, создаваемый пожарищем. Не убавилось и людей.

Какое-то время Игрок продолжал хранить молчание, затем я спросил:

— Этот человек — он пришлый или местный? Я имею в виду, он попал сюда вместе с пожарищем или пришёл позже?

— Пришлый, пришлый… Мы с ним вместе сюда притащились, давно. Я же говорил, — добавил он, — что уже бывал тут. И ещё, послушай… То, о чём он рассказывал… Это в прошлом.

Я бессвязно промычал что-то, но услышав в моём голосе столь желательные одобрительные интонации, Игрок взбодрился.

— Ты не думай, я не врал и… И не недоговаривал, ничего такого. Всё правда в прошлом, и… И ни на что не влияет.

Я почувствовал лёгкое раздражение. Во-первых, я всё ещё не понимал, о чём речь, а во-вторых, почему эта проблема настолько сильно его волнует, что он пытается убедить меня, что никакой проблемы и нет? Словно убеждает не меня, а самого себя.

Краем глаза я выхватил в толчее кого-то знакомого; мысли прервались. Я замедлил ход и повернулся в ту сторону, чтобы разглядеть, кто это, но через миг лицо человека уже скрылось из виду за вереницей спин. Это, впрочем, не помешало мне понять, что как минимум одна неприятность по-прежнему идёт за нами по пятам: на то самое мгновение в толпе я снова увидел своё собственное лицо.

Глава 15. Ошибки прошлого