Чёрный пёс

Она была вынуждена признать, что Бен оказался знающим водителем. Так что по дороге в Мюрей у нее была возможность детально изучить полученные материалы. В них находилась фотография живой Лауры Вернон, хотя цвет волос девочки отличался от того, который Диана видела у трупа, — он был не таким кислотно-красным. Это фото было увеличенной частью того, которое предоставили Верноны в тот день, когда их дочь пропала. Фрай видела оригинальную фотографию в разыскном деле, прежде чем преступление было переквалифицировано на убийство и его забрали из ведения Отдела уголовных расследований[57]. На этой фотографии Лаура стояла в саду, на фоне цветущего куста рододендрона. Рядом были видны лестница и край каменной балюстрады, а у ног ее спал на траве черно-белый бордер-колли. На увеличенной же фотографии была видна только ее голова и верхняя часть туловища. Убрав фон, полицейский фотограф лишил девушку окружения так же эффективно, как кто-то лишил ее жизни.

Здесь же находился список всех известных контактов Лауры в самом Мюрее и вокруг него. Для пятнадцатилетней девочки он был на удивление коротким. На первом месте в нем стоял Ли Шерратт, двадцати лет, проживающий в доме № 12 в тупике Уэй, в Мюрее. До того как его уволил в прошлый четверг отец Лауры Грэм Вернон, он работал в качестве садовника в их доме. Когда родители сообщили о пропаже Лауры, Ли Шерратта опросили, и после этого его никто больше не видел. В отличие от Вернонов, его семья не стала заявлять о пропаже сына. Имя молодого человека было обведено красным маркером — это означало, что его поиски являются приоритетной задачей.

Дальше в списке стояли Эндрю и Маргарет Милнер и их дочь Хелен. Против имени Эндрю была пометка, что он является сотрудником Грэма Вернона. Хелен Диана помнила по визиту в коттедж «Солнечные часы» вместе с Тэйлби и Хитченсом. В тот раз, когда они вошли в дом, внучка стояла очень близко к старику, ближе даже, чем его собственная жена.

Фрай всегда с подозрением относилась к слишком тесным отношениям в семьях подозреваемых — она их просто не понимала.

Она подняла взгляд на профиль Купера за рулем машины, и неожиданно ей захотелось сказать ему, что надо привести себя в порядок, прежде чем они начнут встречаться с людьми. У нее появилось желание поправить ему галстук и убрать волосы у него со лба. Его мальчишеский вид не производил на нее никакого впечатления.

Но по непроницаемому выражению его лица Диана поняла, что напарник полностью погружен в свои мысли и находится сейчас в другом измерении. Она была неприятно поражена, когда сообразила, что мысли эти были совсем нерадостными, но, решив, что ее это не касается, вернулась к своим делам.

* * *

Бен Купер не мог избавиться от запаха. В комнате стояла вонь, которая была хуже всего того, что он когда-либо ощущал на ферме. Ни выгребная яма, ни бак для жидких отходов, ни только что освежеванный кролик или ощипанный фазан не воняли так, как этот смрад, который наполнял комнату. По обоям и по постельному белью, кучей лежащему рядом с кроватью, были размазаны человеческие экскременты, на липком полу высыхала лужа мочи, а рядом с ней на ковре были следы от других луж, замытых дезинфектантами. Эти бледные пятна напоминали какую-то смертельную кожную болезнь. Здесь же, на ковре, валялся стул с одной отломанной ножкой, и повсюду виднелись страницы из книг и журналов, напоминающие опавшие листья. Занавеску сорвали с карниза, а вторая розовая тапка нелепо лежала в деревянной вазе для фруктов, которая стояла в одном из буфетов, по внешней стороне верхнего ящика которого бежала тонкая струйка крови; она раздваивалась, обтекая с двух сторон деревянную ручку. Все содержимое ящиков и шкафов было вывалено наружу и свалено в беспорядке на кровати.

Именно из-под этой кучи одежды доносился монотонный нечеловеческий звук, похожий на низкий вой, полный отчаяния. Когда Купер подошел к кровати, куча пошевелилась, и вой превратился в испуганное хныканье. Полицейский уже понял, что на этот раз кризис миновал, но было ясно, что так плохо не было еще никогда. Все доказательства этого были налицо.

Детектив наклонился ближе к пальто с искусственным меховым воротником, лежавшему поверх этой кучи, но постарался не дотрагиваться до кровати, боясь вызвать негативную реакцию. От пальто исходил знакомый аромат, от которого у него в горле застрял комок.

— Это Бен, — негромко произнес он.

На мгновение из-под кучи появилась белая рука, которая ухватила рукав пальто и край высовывающейся из-под него юбки и натянула их на себя. Потом пальцы вновь исчезли в темноте под кучей, как краб, прячущийся в свою раковину.

— Это был дьявол, — раздался из-под одежды едва слышный голос. — Все это меня заставил сделать дьявол.

Купера чуть не стошнило от смеси застаревших запахов пота, экскрементов и мочи. Он с трудом сглотнул и заставил себя произнести твердым голосом:

— Дьявол уже ушел.

Рука медленно появилась вновь, и Бен взял ее в свои пальцы, поразившись тому, что она была холодной как лед.

— Ты можешь вылезать, ма, Дьявол уже ушел, — повторил он.

* * *