Чёрный портал

Но Кэн-сан его уже не слышал, передвигая сиротливую мебель из стороны в сторону, исследуя тёмные уголки дома. Самурай не стесняясь разбрасывал вещи старика, в поисках чего-то.

— Что ты ищешь?

— Меч.

— Но он же сказал...

Кэн отвлёкся от своего занятия и посмотрел на друга:

— Он солгал.

Самурай снова принялся активно расшвыривать вещи в стороны под непонимающим взглядом друга.

— Почему ты в этом так уверен?

— Всё просто. Он был его талисманом. Сэтору никогда не выходил на улицу без него. Я не поверю, что он избавился от столь дорогой ему вещи. Старик точно где-то спрятал меч, и не хотел его нам отдавать.

— Даже если так, может на то была причина?

— Ты всё слышал — он затаил на нас злобу. Вот и всё.

Был уже поздний вечер — Кииоши решил заночевать в этом доме. Его люди закопали тело несчастного старика, и как могли, отмыли кровь на полу. Никто не был воодушевлён нуждой оставаться в доме, осквернённом смертью, но господин повелел остаться, чтобы дать время Кэну найти то, что он искал. Или хотя бы использовать все возможности для этого.

Когда хижина была обследована, Кэн-сан вышел на улицу и уже под луной принялся обшаривать с фонарём буквально каждый сантиметр площади вокруг дома. Для его безопасности Кииоши отправил с ним двоих воинов, которые на этот раз держались от самурая подальше, ожидая от него всё, что угодно.

Пока остальные готовились к ночлегу, безумный самурай то подкапывал землю под домом, то срывал ветхие доски со стен, пытаясь отыскать секретный тайник, который, по его мнению, был спрятан хитрым стариком Сэтору где-то поблизости. Но как он ни старался, как ни пыхтел и не бил ногой этот проклятый дом — всё равно ничего не нашёл. Под суровыми взглядами охраны расстроенный Кэн-сан вернулся к Кииоши ни с чем.

Они встретились взглядом — «белая ворона» всё понял и только вздохнул. Загодя расстелив себе циновку, он лёг и, ничего не сказав, отвернулся к стене. Остальные его воины тоже как по команде легли, оставив Кэна одного стоять посреди заполненной спящими людьми комнаты.

Когда была потушена последняя свеча, вместе с тьмой, завладевшей хижиной, в его душу закралось одиночество. Мужчина ощутил тупую боль, сдавливающую грудь, и слёзы тонкими струйками промочили его суровое лицо. Без родных сердцу детей жизнь не имела никакого смысла. Этот мир не значил для него ничего, не говоря уже о Кииоши. Старый друг был для него лишь инструментом для достижения цели. Хоть он и помогал ему, но всё равно не понимал всего того, что чувствовал убитый горем самурай. И это тоже добавляло пустоты в его душу.

Ощущая себя никчёмным существом на этом свете, Кэн лёг на своё место и попытался уснуть. Но злорадное лицо слепого старика не отпускало его в объятия сна. Сэтору насмехался над ним и бесконечно долго беззвучно произносил сморщенными тонкими губами одно единственное слово:

«Демон!»

Находясь в бреду, Кэн провёл так ещё несколько часов, пока наконец не уснул тревожным сном...

Мутная оранжевая полоса осветила горизонт — так занимался холодный октябрьский рассвет. Послышались первые крики петухов, доносившиеся из города, из-за которых Кэн и проснулся. Ощущая себя хуже некуда, мужчина поднялся и, медленно отворив скрипучую дверь, вышел на крыльцо дома.

Самурай полной грудью вдохнул прохладу утра. Сейчас это ему было крайне необходимо. После проведённой в хижине тяжёлой ночи, его взгляду вдруг стал приятен здешний пейзаж: стройные деревья, небольшие скалы, разбросанные в траве будто шлемы подземных людей, и синее море вдалеке, практически сливавшееся с небом в одно целое.

Это был мир его детства, давно канувшего в лету...

Закончив созерцать природу, Кэн с грустью опустил взгляд и неожиданно для себя наткнулся на фигурку догу, которую Кииоши подарил старику. Она как ни в чём не бывало стояла на краю деревянной ступеньки, глядя на него своими огромными ничего не видящими глазами. Прямо как старик Сэтору...

Кэн сделал шаг, чтобы взять статуэтку, как вдруг доска под его весом с треском проломилась. Укушенная собакой нога провалилась вниз, больно зацепившись об острые края древесины. Чертыхнувшись, самурай еле вытащил ногу, и уже было принялся проклинать этот дом и его покойного хозяина, как вдруг заметил, что внизу нечто блеснуло в свете поднимающегося солнца.

— Ах ты хитрый лис...

Ощущая душевный подъём, самурай присел на корточки и попытался дотянуться рукой до спрятанного предмета.

— Кэн-сан, всё в порядке? — спросил воин, подоспевший на громкий звук.

— Да, можешь идти, — отмахнувшись от него, ответил Кэн, продолжая свои нехитрые манипуляции.

Мужчина молча пожал плечами и двинулся на улицу высматривать дозорных, оставленных на ночь неподалёку.

— Если хочешь что-то спрятать, то прячь на самом видном месте, — шептал он, наконец ухватившись за прохудившийся от времени свёрток, в котором что-то блестело металлом.