Чёрный Свет

Десятки пастей и глаз по всем сторонам тела переходили в четыре огромные много суставчатые ноги, оканчивающиеся покрытыми шипами копытами, каждое из которых было около шести метров каждое в диаметре.

Невероятно громкий крик/рев/рык с превалирующим звучанием козлиного блеяния, которое перекрывало издаваемые десятками других пастей звуки. И в этот момент часть тела между ногами, с нижней стороны этого организма, нас рылась, и оттуда, с глухим звуком, на землю упало покрыто эластичной кожей существо, словно эмбрион, завернутый в кожистый кокон. Прошло несколько секунд и из кожистого кокона вырвались щупальца, что разорвали её окончательно и оттуда вылезло массивной существо, метра четыре в высоту, стоящее на трех многосуставных ногах, оканчивающиеся шипастыми копытами, которые удерживало тело, словно бы сплетённое из этих щупалец, на которых где-то росли глаза, где-то находились пасти, скрывающиеся среди складок спиралевидных, словно скрученных, щупалец, из которых, вспениваясь и бурля, на землю падала гнилостно-зелёная густая жидкость, от которой земля, куда попадала очередная капля это субстанции, тут же начинала дымиться и исходить едким дымком.

— Райли, — едва слышно сказал я, но использовал тот же принцип передачи информации, который используют Сущности для общения друг с другом на расстояниях сотен галактик, отчего дрожь и бурение плоти огромного, по меркам человека, тела Райли успокоились, пасти в тот же миг закрылись и перестали издавать звуки, а глаза, сотни глаз разного размера и структуры, в тот же момент сосредоточившись на мне. От моего слова даже рождённое только что существо, что являлось, по сути, генетически клоном нынешней Райли, перестало реветь во все пасти и разбрызгивать кислотную субстанции, в одно мгновение присмирев и даже чуть присев к земле, словно стараясь казаться меньше и не заметнее, находясь прямо под телом своей матери-гиганта. — Сосредоточься на своём присутствии в этом мире и подойди ко мне.

Казалось, что сначала она не поняла моих слов, первой её части, отчего сделала шаг в мою сторону, отчего земля дрогнула и просел, уплотняясь под массой владельца ноги, на пару метров под широким копытом гиганта. Однако второго шага не последовало и гигантское тело стало деформироваться и сворачиваться само в себя относительно трех измерений, а на самом деле, смещать я в четвертое измерение, оставляя здесь лишь маломерную проекцию самого себя. И оная проекция предстала в виде той же а мутации, только резко более взрослой версией самой себя, уже не маленькой девочкой, а ослепительно красивой женщиной с приятным лицом.

— Папа!… — подошла ко мне с улыбкой Райли набросились, сжимая в объятиях, продолжая говорить. — Это невероятно! Такие ощущения! Такие чувства! Столько всего нового и невероятного!

— Я знаю, деточка, я знаю, — сказал я и спустил Райли с себя, — Теперь ты видишь мир так, как вижу его я, воспринимаешь его, по большей части, так же, как делаю это я. У тебя есть возможность создать свою семью, столь большую, сколь ты пожелаешь! И они всегда будут с тобой. А если что, ты всегда сможешь обратиться ко мне, а потом, быть может, к братьям и сёстрам. Но не забывай, что у тебя теперь есть и новые обязанности, — сказал я, смотря на Райли одновременно и через себя настоящего на неё настоящую, и через себя-проекцию на её проекцию.

— Да, папочка! Я сделаю для тебя много-много еды, и много-много ферм! А мои дети помогут мне, хи-хи-хи-хи, — радостно засмеялась по детски Райли, закружившись на месте, но потом остановилась и посмотрела на своё же детище. — Но не они. Они слишком… ничтожны…

Казалось, что дитя Райли сейчас готов был кричать и выть от горя, понимая все, что говорила мать этого существа, рождённое уже достаточно разумным, чтобы понимать речь, интонации, эмоции и так далее. И недовольство Райли было понято её отродьем, которое попыталась ещё сильнее прижаться к земле, чтобы быть ещё более незаметным, даже понимая, что действия эти бесполезны.

Пространство трёхмерной реальности разверзлось и огромная, в десятки метров шириной, козлиная пасть мгновенно настигла свое же отродье, смыкая челюсти на нём, отчего по округе разноситься звук сдавливаемой плоти и костей, чавкающей и льющейся крови и прочих жидкостей, что перемешивалось в пасти монстра, сожравшего свое же дитя.

— Что тебе не понравилось в своём же отродье? — спросил я у неё, не из-за жалости к убитому и сожрано у дитя, а из интереса.

— Дитя, рождённое только от меня почти от меня не отличается. Нет развития, нет изменений, стагнация, с последующей деградацией. Нужны… другие образцы… для оплодотворения… больше разнообразия, больше вариантов, больше изменений с поколениями… — тихо говорила, едва ли не шепча себе под нос, Райли.

— Вижу, знания осколка хорошо улеглись в тебе, как информация, переданная мной? — спросил я, понимая, что сейчас она вспоминает то, что получил её разум от поглощенного осколка.