Чёртов плод

– Желание быть в стаде есть признание собственной слабости. Тот, кто пытается загнать тебя туда, стремится уничтожить твоё «я», Флинн… а таких, как мы, просто слишком мало, чтобы себе такое позволять.

– У меня… столько вопросов к вам.

– Что ж, по-моему, это прекрасно. Как ты думаешь, Вильф?

* * *

– Ну у вас здесь всё-таки везде и анархия, – покачал головой Кейр, со смесью лёгкой оторопи и восхищения провожая взглядом прошагавшего им навстречу парня с длинными, ядовито-зелёными как мох волосами и в намотанном на шею розовом газовом шарфе, как ни в чём не бывало прихлёбывающего вино из открытой литровой бутыли.

В глубине полутёмного двора справа, из которого доносились приглушённые звуки какого-то техно, несколько парней с девчонками азартно резалось в настольный теннис. Пара полупустых ящиков пива, задвинутых прямо под бетонный теннисный стол, свидетельствовала о том, что к данному виду досуга эта компания намерена была подойти с толком и с максимальной эффективностью.

…и как они там вообще ещё что-нибудь видят, интересно?

– Ну так чего ты хотел, пятница же, – пожала плечами Верена.

– И это всё можно?

– Ну-у, как видишь, никто особенно не парится, – рассмеялась девушка.

Кейр скептически хмыкнул. Оттого, что парень ещё никогда не бывал здесь раньше, всё окружающее казалось ему сейчас похожим на сон: дрожащие от ветра жёлтые блики фонарей на асфальте, тонкая зеркальная плёнка луж под ногами, и наполненная городским шумом влажная промозглая темнота, и сидящий на автобусной остановке мужчина с длинными седыми дредами, который, покачивая головой в такт звучащей из огромных наушников музыке, раскуривал самокрутку, от которой по всей улице тянуло сладковатым дымком, и выставленная на самый край тротуара рядом с автобусной остановкой заполненная землёй эмалированная ванна с увядающими подсолнухами… И окружённый зрителями худощавый парень на надувном пляжном матрасе около стены, который барабанными палочками увлечённо выстукивал что-то ритмичное и очень громкое на нескольких перевёрнутых пластиковых ведёрках из-под краски. И фанерный ящик сплошь разрисованной граффити старинной фотобудки на углу, в которой целовалась какая-то бритоголовая парочка в одинаковых рваных джинсах…

– Есть хочется, – пожаловался Кейр. – Тут ведь у вас везде принимают филинг-койны, так, да?

Он вытащил из кармана телефон:

– А то у меня с собой налички нет…

– Принимать-то, конечно, принимают, – задумчиво протянула Верена. – Только вот боюсь, что там, где их принимают… по крайней мере, в этом районе и в это время суток ты сейчас не найдёшь уже больше ничего, кроме алкоголя…

Кейр рассеянно угукнул, мельком поглядывая на прохожих. Было уже совсем поздно, и навстречу им попадались в основном шумно галдящие ватаги, которые явно планировали тусить где-нибудь в окрестностях до самого утра. И никто из них, судя по всему, действительно ни о чём таком не парился. А ведь когда там, в баре, Верена не сделала ни малейшей попытки достать на входе документы, парень уже почти успел решить, что она просто планирует сейчас без особенных затей отвести глаза фейс-контрольщикам, как в последнее время привык делать в Нью-Йорке он сам.

Кейр даже стал фантазировать насчёт того, как он её потом об этом спросит и как светлячок начнёт выкручиваться, прикидываясь, типа, обычной смертной («А она бы наверняка начала, ведь правда? А если нет, так это было бы, наверное, даже ещё интереснее…»)

Но у них – вот прямо как будто так и надо – просто никто ни о чём не стал спрашивать.

Документами двадцатилеток здесь, судя по всему, вообще ни в одном кабаке не интересовались…

– Нет, можно, конечно, ещё было бы попытать счастья в какой-нибудь будке со стритфудом… – прервала его размышления Верена.

– Да ладно, чёрт с ним, я потерплю, – парень шутливо развёл руками. – Настоящему мужчине ведь пристала выносливость, ага?

– Ну-ну… и всё, что тебя не убивает, то делает только сильнее, так?

– Ну да… – Кейр вдруг встрепенулся. – Эй-эй, постой… это же вот сейчас была какая-то цитата, так, да? Мне это… мой, э-э-э, – он запнулся. – То есть, в общем, я это уже слышал однажды от одного… от одного, хм-м… человека. Откуда это вообще?

– Был один такой философ у нас… сотню с лишним лет назад, – отмахнулась Верена. – Классик уже. Ничему-то вас там в вашей Америке не учат. Он всё мечтал о превращении человека в сверхчеловека…

Они миновали шумный, заполненный пёстро разодетым народом виадук, под которым то и дело с металлическим позвякиванием проносились длинные как змеи стрелы жёлтых поездов, и остановились напротив пешеходного светофора с изображением смешного человечка в широкополой шляпе.

– Только он был совсем не прав, этот наш философ, – добавила Верена после паузы. – Всё, что не убивает… оно ещё и оставляет шрамы. А иногда и вообще не даёт человеку шанса остаться прежним… Слушай, ты когда улетаешь? – неожиданно перебила себя девушка.

– Завтра утром, – сказал Кейр, прежде чем успел вообще задуматься над ответом.

– А где остановился?

– Э-э-э… да в одном отеле, где-то тут, неподалёку…