Числа зверя и человека

Насколько быстро окружающий мир лег под Корпорацию, настолько же быстро он вернулся к «докометному» status quo[25]. Сверхдержавы вновь до хрипоты ругаются между собой в ООН. Курсы валют скачут туда-сюда. Аналитики, в ужасе округляя глаза на нефть по тридцать долларов за баррель, уверяют, что завтра будет по сто (и наоборот). На Ближнем Востоке гремят взрывы, а террористическая организация, именующая себя «Дети Аль-Кайды и Бока Харам» позавчера захватили лайнер с избавляющимися от невроза экс-участницами Программы из высшего общества. Некоторые женщины, если у них нет надежды родить ребенка естественным путем, пользуются аппаратами АР.

Мне это все кажется немного странным (неужели так легко воздействовать на человеческое сознание?), но не более того. Откровенно говоря, теперь я просто радуюсь каждому дню, проведенному с Марией и нашими детьми. С еще не родившимся Александром и удочеренной нами Ольгой, дочерью Веры. Очень смышленый ребенок – ей нет еще и года, но она уже ходит и говорит, точнее, пытается. «Мама, папа, деда и дай» – вот и весь ее лексикон на сегодня. Хотя…

Мы с Марией и детьми живем у Алекса по его настоятельной просьбе. Он мотивировал это «производственной необходимостью»: мы с ним вдумчиво изучаем «наследство» Ройзельмана, особенно в той части, что касается искусственного вмешательства в человеческий геном. С одной стороны, это надежда на победу над генетическими и наследственными заболеваниями, с другой – очень и очень опасное направление (человечество не застраховано от новых ройзельманов, которые возомнят себя всемогущими). В общем, работы очень много. Но я думаю, что истинная причина приглашения таится в другом. Алекса гнетет одиночество, терзает неутолимая боль утрат и, как мне кажется, чувство собственной в них вины.

Впрочем, Максу не намного легче. Анна умерла в конце февраля, так что он едва сумел отыскать ее могилу. Зато в процессе этих поисков Макс нашел младенца, приблизившего, вероятно (кто может это знать), смерть Анны и в то же время спасшего (еще до своего «рождения», чудны дела твои, Господи!) жизнь Риты. Малышку, которую Макс считает своей сестрой, тоже назвали Анной и удочерили. А скоро у Макса и Риты родится и «собственная» девочка, они уже и имя выбрали – Виктория.

Ужасно жаль, что мы теперь так редко видимся – Макс и Рита открыли центр правовой и психологической помощи жертвам Программы. Жертв, к сожалению, оказалось очень много – более десяти миллионов женщин. Распроданные активы Корпорации обеспечивают им солидные компенсационные выплаты, но деньги – это, разумеется, далеко не все, чтобы вернуться к нормальной жизни. Юридическая и психологическая поддержка необходима десяткам, если не сотням тысяч женщин на всех континентах. Кроме Антарктиды. Кстати, об Антарктиде. Помимо непосредственных участниц Программы, есть множество косвенных ее жертв. Например, работники одной из полярных антарктических станций едва не погибли, потеряв всякую связь с Большой Землей. И только потому, что у них на станции одна из женщин ухитрилась забеременеть. Решение заблокировать связь с «неудобной» станцией, судя по всему, принимал наш с Максом заклятый «друг» Ойген. Даже не могу пожелать мира его праху. Из «праха» от Ойгена остался лишь кусок протеза, остальное поглотил взрыв вертолета. Думаю, это справедливо.

Мы еще не успели накрыть на стол, когда появились первые гости – Жанна и Петр, везущий в двойной коляске своих маленьких братика и сестричку, Валентина и Веру. Жанну – как жертву Программы, к тому же действовавшую под сильным внешним воздействием – разумеется, реабилитировали. А сумма компенсации сделала ее вполне обеспеченной женщиной. Хотя сама она шутит, что помойную кошку в выставочный экземпляр не превратишь. Да, Жанна научилась смеяться, и сегодня совсем не похожа на бессловесную забитую уборщицу. Она собирается (пусть, мол, только Верочка и Валечка немножко подрастут) всерьез засесть за учебу, благо, сегодня это можно делать и дистанционно. Жанна говорит, что всегда, даже в самые нищие времена, мечтала стать социологом.

Петр же все так же «помешан» (в лучшем смысле этого слова) на компьютерных технологиях. Осенью у него начинаются занятия в университете (почему-то я уверен, что шесть курсов займут у него не больше пары-тройки лет). Он не только самостоятельно сдал все экзамены, но еще и показал едва ли не лучшие результаты, так что заработал себе стипендию. Вообще-то он и так бы ее получал, в конце концов, ведь о его заслугах узнал (не без нашего участия) весь мир. Но Петр вполне в своем духе заявил: «Я что, похож на читера?» и обошелся (более чем обошелся) собственными силами. Ох, где бы мы все без него были? Не иначе, у нас под боком подрастает еще один супермен, на этот раз – компьютерный.

Наш же собственный «супермен» пока ходит с тросточкой – сломанная нога срослась не совсем правильно, теперь ее, как он выражается, «доводят до ума». Макс, впрочем, не огорчается, тем более, что прогнозы самые благоприятные. Ну кто бы сомневался! Супермен все-таки!