Численник

Другое смотрит в зеркале лицо,
другая жизнь в потертостях зеркальных,
из прежних состояний карнавальных,
из штандера, и пряток, и серсо,
из множества любовей годовых,
ежеминутных, горестных, зареванных,
подобных кольцам годовым на бревнах,
с печатью, вмазанной под дых,
из неизбывной матерной тоски,
из прелестей двоякого резона,
когда всевластье летнего сезона
влеченья разрывает на куски,
из нежности и страсти к одному,
одной отдачи присно и вовеки
в час пламенный, в который сохнут реки,
из жажды, что не утолить ни телу, ни уму,
из злой погибели
встает пятно.
Ответчик с поврежденной амальгамой
лучом черты рисует вольно и упрямо —
и светится портрет.
Все прочее темно.

«Хотелось снегу выпасть в сентябре…»

Хотелось снегу выпасть в сентябре.
Свинец копился в окоемах неба.
Холодный шар кровавил корку хлеба.
И ветер выл, как черт в печной трубе.
К концу тащился високосный век,
от нелюбовных и любовных акций
захлебываясь, словно человек,
с самим собой желающий сквитаться.

«Лошадиные силы стреножа…»

Лошадиные силы стреножа,
пар пускали морозно машины,
розовело на синем тревожно,
предзакатно дымились вершины.
Городской натюрморт остекленный
об асфальт, словно лед, разбивался.
Сумасшедший, бездомный, влюбленный,
под картиной художник валялся.

«Существо в колючем платье…»

Существо в колючем платье
на изломанных подушках:
локоть, лоб, худые пальцы,
угол острого плеча.
Холст, размытое распятье,
жизнь расценена в полушках,
на распяленные пяльцы
молча пялится свеча.
В краске узкое запястье.
Не случившееся счастье.

Старая история

Плыла, плыла в Индийском океане,
в воде ошеломляющей индиго,
светилось тело, легкое на диво,
он рядом плыл, все было, как в романе.
Из декабря в апрель, в столбе из пыли,
сияющей и золотой от солнца,
сапфировые расходились кольца,
жених с невестой в океане плыли.
Минула вечность, или нам приснилось,
бессмертные, как боги и как дети,
погибли оба утром на рассвете,
и в океан печаль не поместилась.

«И все они пили…»

И все они пили,
а я не пила.
И все они были,
а я не была.
Была не была —
не избыть ничего.
Излюбила дотла
из всех – одного.

«Я до сих пор тебя люблю…»

Я до сих пор тебя люблю.
Я до сих пор узлы рублю.
Я до сих пор ночами плачу.
Любовь к тебе от ближних прячу.
И до сих пор тебя гублю.
По всем счетам судьбы плачу.
Мы ровня. Ты мне по плечу.
Тобой убита, убиваюсь.
И что-то вспомнив, улыбаюсь.
Убиться мало, вдруг шепчу.

«Уснуть не можешь – и помойка в голове…»