Чиста Английское убийство

Когда двое штафирок оказываются в военное время на военной базе, и живут там под одной крышей (в обиходном смысле этого слова...) -- это подозрительно уже само по себе. Марло участвовал там в операции "МИ-6" (собственно, сам Роберт Сесил и переписывался потом с военными властями по поводу этой истории); по тому, как они с Бейнсом себя повели, ясно, что о миссиях друг друга они не подозревали; эрго -- диакон должен был работать на конкурирующую Контору, эссексовскую "МИ-5" (его там, похоже, в тот момент использовали как опознавателя по старым папистским связям из Реймса, а то и просто как "живца"). Почему ни один из них не представился командованию базы вполне понятно: крайняя нелюбовь военных и флотских к шпионам -- вполне себе общечеловеческая ценность*.

-----------------------------

*Тут можно припомнить по случаю стародавнюю историю о том, как Бёрли заслал своего осведомителя, Даути, в эскадру Дрейка. Пресечь его стук легальными методами было затруднительно, но адмирал не утратил своей былой пиратской хватки: сам-то не веруя "ни в сон, ни чох, ни в вороний грай", он обвинил Даути в чернокнижии (наслал, дескать, на эскадру бурю) и под тем предлогом вздернул беднягу на рею. Улучшилась ли от того погода, отчет о рейсе умалчивает, но Бёрли пришлось это дело проглотить, и впредь таких попыток он не повторял.

-----------------------------

Марло явно решил, что судьба столкнула его с человеком из католического подполья, и всячески пытался заинтересовать того своей персоной (много чего наговорив занимательного, и даже кое-чего показав, по части фальшивых голландских шиллингов) -- в надежде, что тот сведет его с тамошними эмигрантами, а то и прямо с людьми Стэнли и "Капитана Жака". Если бы Бейнс, как положено, доложил по команде в свою Службу, то непонятку, возможно, успели бы разрулить; тот, однако, решил выслужиться по быстрому, и стукнул местному военному коменданту -- на чем вся операция "МИ-6" сгорела синим огнем.

И очень похоже на то, что Бейнс был искренне убежден: Марло -- действительно фальшивомонетчик, содомит, сатанист-богохульник, и прочая, и прочая: хорошо сыграл, однако... А когда Марло, увезенный в наручниках в Англию, тут же оказался на свободе, безо всяких для себя последствий -- твердо уверился: преступника нагло отмазывают высокопоставленные покровители-театралы, по линии гей-сообщества... Марло же, со свойственной ему тактичностью, подлил масла в огонь: в его обнародованной через пару месяцев пьесе "Мальтийский еврей" центральному персонажу (весьма отвратительному -- просто-таки мечта "Штюрмера") был придан целый ряд черт Бейнса -- включая сюда историю с "отравлением колодца".

...В общем, когда в мае 1593-го Друри повстречался с Бейнсом, им был прямой резон, так сказать, "объединить бренды" (с): Бейнс ненавидел Марло чистой-незамутненной, и где-то даже бескорыстной, ненавистью, а Друри мечтал, по ходу собственных розысков "Тамерлана", кинуть обратку подставившему его некогда Чолмли. Если верить Друри, их встреча произошла где-то между 6 и 9 мая: награда в 100 крон за памфлетиста не была еще публично объявлена лордом-мэром, но у сыщика был на сей счет инсайд из мэрии, и он надеялся загодя получить от Бейнса наводку -- тут ему, вроде бы, темнить незачем. Вряд ли Бейнс, даже если бы реально знал автора "Dutch church libel", стал делиться такой ценной информацией с Друри (с какой стати?), но вот поторговаться -- отчего бы и нет...

По ходу той торговли всплыл крайне важный для обоих момент: провокатор Чолмли болтал (публично!), будто бы Марло обратил его в атеизм по ходу неких "лекций", и является для него эдаким атеистическим гуру. Важно тут то, что все прочие обвинения в адрес Марло, которые появятся в тех доносах -- абсолютно голословны: "его слово против моего слова", а вот заявления Чолмли -- это уже из тех слов, которые можно и "подшить к делу". Причем, скорее всего, это было правдой -- в том смысле, что Чолмли действительно болтал об этом на всех углах: наш поэтический стукачок, похоже, сам искал подходы к "Школе ночи" (скорее всего, по прямому заданию Эссекса и Бэкона), и надеялся потрафить тамошним вольнодумцам.