Читаем Чистая книга: незаконченный роман полностью

Еще более, чем семья Копаневых, разнородна семья Дурыниных: два брата – Федор и Максим, сыновья Федора – Артемий и Ефтя.

На примере Дурыниных Абрамов хотел поведать историю старообрядчества на Пинеге(Ельче – в романе . – Л. К.).

В семье Дурыниных, которые жили недалеко от монастыря, вблизи часовни Артемия Праведного, бытовало предание, что «белая грамота», «прощальное письмо» протопопа Аввакума было передано на Пинегу и Мезень.

Эту грамоту, по рассказам стариков, долгое время царские власти искали на Пинеге, пытали людей, а грамота объявлялась то в одной, то в другой деревне.

Максим уверял, что грамота была зарыта на Авой горе, он видел ее у деда. Дурынины гордились этим. От Лутохина досталась. Будто бы однажды вышел из тайги страшно обносившийся человек – то был Лутохин, один из сподвижников Аввакума. Он передал грамоту и тотчас умер.

У Дурыниных много рассказов о преследованиях. Дед не выходил из тюрьмы. Хаживал в Пустозерск, видел место казни Аввакума…

Легализовано старообрядчество в 1905 году. В 10-е годы бурный последний всплеск старообрядчества. Дурынины, считавшие себя мучениками, впервые подняли голову. Открыто – моления. Ефтя ходил по деревне, зазывал. Распри с монастырем…

Дурынины жили каждый сам по себе. У Максима свои увлечения, у Федора – свои, у Ефти – свои. Сходились только в неприязни, ненависти к монастырю – это из глубины веков шло. Овца паршивая – Артемий. Иоанном Кронштадтским в их стадо запущен…

Федор – молчун, женат дважды, от первой жены – Ефтя, от второй – Артемий.

Максим. Все перемешалось в нем: древнее язычество, христианство, блуд, звериное понимание природы и наделение ее нечистою силою. Весь, весь в метаниях. Блуд и желание чистоты. Матерщинник и праведность. Фантазер. Хочет разбогатеть, жениться на царевне. Ищет клады… Скоморох и влечение к святости, к добру. Скрытая мечта: возврат к раю. Неприятие этого мира – антихристова.

Максим – охотник, любил лес. Грешил, а очищался в лесу. Замаливал грехи еще дома – мылся в бане, просил прощения у всех, но срывался… Уходил в лес. Праведная жизнь отшельника. Лес для него самый великий, самый святой храм. И вступал в него чистый телом и душой. Мылся в ручьях. Пел псалмы. А потом и там стала досаждать нечистая сила…

Максим совершает паломничество в Пустозерск, к месту, где был сожжен Аввакум. Все посмотрел. Ему показали пенек, будто бы от сруба, в котором сожгли Аввакума. А еще больше ему понравились люди. Крепко держатся старой веры. Иконы хорошего письма.

Вернулся Максим изменившимся человеком. Лая никакого. Все только о вере, о святых, Аввакуме.

Все мечтал о том, чтобы спалить себя. Очиститься в огне. Когда началась Гражданская война, он сжег себя. Все думают – несчастье, сгорел. Но Огнейка знает: это сознательно. Так очищается от скверны Максим.

Ефтя Дурынин – воплощение всего дурного в роду, он – эгоист, циник, лицемер. Ефтя – прежде всего – игрок, хотя внутри его клокочет извечный гнев народа против бар. Для него и Литвинов (учитель) – барин. Он и его презирает. И даже с Домахой сводит – чтобы того посадить в лужу, чтобы устроить Литвинову баню мужицкого осуждения.

Ненависть к барам, идущая от предков-раскольников, вот это искренне. Единственное искреннее.

Ефтя со всеми вяжется, вокруг всех трется, кто против властей. Он ко всем вхож. В том числе к ссыльным. Ссыльные считают его своим. Но это – видимость.

Ефтя – эгоист, предельный эгоцентрик. Он презирает всех – и либералов, и ссыльных, и начальство. Да, он и к начальству вхож. И начальство на него рассчитывает.

Кое с кем прибедняется. Одни смотрят на него как на жертву, другие – как на представителя пробуждающегося народа, третьи – как на шпиона. А он ни с кем. Он гнет свое.

Именно Ефтя испоганил жизнь Огнейки.

Особняком в семье Дурыниных держался только Артемий, целиком поглощенный поисками чистой, праведной жизни. Он просил отца отпустить его в монастырь. Но отец и дядя ругали его – «отступник от старой веры».

Артемий – чужой человек в своей семье. Дома жил мало, больше в Суре. И душа другая. И одет лучше, интеллигентен. Голос объявился. Ездил по монастырям. Молельник коровинский.

Побывал на Соловках и там по совету одного из монахов решил собирать материалы об Иоанне Кронштадтском на его родине…

Едет с Иваном в Суру… Сидит в скиту у часовенки. Монашка или настоятельница рассказывает, как тут сидел Иоанн Кронштадтский и поучал их, своих учениц, лицом к заходящему солнцу. Артемий решает увековечить батюшку. Добрые деяния, чудеса… Собирает и разочаровывается в монастырской жизни, видит греховность монашек…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза