Чистая правда

Она набрала номер офиса, но трубку никто не взял. Тогда она позвонила в справочное, но номера его домашнего телефона не было в открытом доступе. Разочарованная Сара повесила трубку. Она чувствовала, что должна поговорить с Райдером. Время было позднее, поэтому у нее оставался только один шанс. На письменном столе лежал телефонный справочник, где она отыскала нужный номер и сумела все организовать за несколько минут. Они с Фиске могли уйти через пару часов. Если повезет, они вернутся обратно рано утром на следующий день.

Когда Сара открыла дверь кабинета, она обнаружила на пороге Элизабет Найт.

– Джордан сказал, что я найду тебя здесь.

– Мне нужно было позвонить.

– Понятно.

– Наверное, мне следует вернуться в зал.

– Сара, я хочу поговорить с тобой наедине.

Элизабет Найт жестом предложила Саре вернуться в кабинет и закрыла за собой дверь. Судья была одета в простое белое платье, шею украшало изящное сапфировое ожерелье. Белое лишь подчеркивало мертвенную бледность ее кожи. Однако Элизабет распустила волосы, и черные пряди прекрасно смотрелись на белом фоне. «Когда ей того хочется, Элизабет Найт становится очень привлекательной женщиной», – подумала Сара. Очевидно, она очень тщательно выбирала такие моменты. Сейчас Найт испытывала заметное смущение.

– Что-то случилось? – спросила Сара.

– Я не люблю вторгаться в личную жизнь своих клерков, Сара, это действительно так, но когда их поведение влияет на имидж суда, я считаю, что должна высказать свое мнение.

– Я не уверена, что понимаю вас.

Найт собралась с мыслями. С того самого момента, как она поняла, что приговорила Стивена Райта к смерти, пусть и не умышленно, Элизабет чувствовала себя ужасно. Ей хотелось обрушиться на кого-нибудь, даже несправедливо. Обычно она так не поступала, но сейчас была недовольна Сарой Эванс. К тому же Элизабет всегда о ней заботилась. Таким образом, молодой женщине предстояло стать объектом ее гнева.

– Ты очень умная женщина. Привлекательная и умная молодая женщина.

– Боюсь, я все еще не…

Тон Найт изменился.

– Я о тебе и Джоне Фиске. Ричард Перкинс рассказал мне, что видел, как ты и Фиске выходили из твоего дома сегодня утром.

– Судья Найт, со всем возможным уважением, но это мое личное дело.

– Несомненно, это нечто больше, чем личное дело, Сара, и негативно влияет на имидж суда.

– Я не понимаю, каким образом.

– Тогда я попытаюсь объяснить. Как повлияет на репутацию суда тот факт, что один из его клерков спит с братом погибшего коллеги на следующий день после его убийства?

– Я с ним не сплю, – резко сказала Сара.

– Это не имеет ни малейшего значения. В нашем городе общественное мнение определяется общим впечатлением, а не фактическим состоянием дел. Если б какой-то репортер увидел, как вы с Фиске выходите из твоего дома сегодня утром, как ты думаешь, каким был бы газетный заголовок? И даже если это лишь трактовка того, что произошло на самом деле, какое впечатление такая новость произвела бы на общественное мнение? – Сара ничего не ответила, и Найт продолжала: – Сейчас нам не нужны дополнительные осложнения, Сара. У нас и без того хватает проблем.

– Должна признать, что я никогда не думала о таких вещах.

– Но это совершенно необходимо, если ты хочешь достичь чего-то большего, чем стать заурядным юристом.

– Я сожалею. В дальнейшем я не повторю подобных ошибок.

Найт бросила на нее суровый взгляд и распахнула дверь.

– Пожалуйста, будь любезна.

Когда девушка проходила мимо, Найт добавила:

– И, Сара, до тех пор пока личность убийцы не установлена, я бы никому не доверяла. Да будет тебе известно, что очень часто убийство совершают члены семьи.

Удивленная Сара резко к ней повернулась.

– Но вы же не подразумеваете…

– Я ничего не подразумеваю, – резко ответила Элизабет. – Я лишь доношу до тебя известный факт. А ты уж распорядись информацией по собственному разумению.

* * *

Заскучавший Джон без цели слонялся по залу, когда почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука.

– Я хотел задать вам вопрос.

Фиске оглянулся. На него смотрел агент Маккенна.

– Маккенна, я всерьез рассматриваю вариант подать на вас в суд, так что проваливайте к дьяволу.

– Я лишь делаю свою работу. И в данный момент хочу знать, где вы находились во время убийства вашего брата.

Фиске допил вино и посмотрел в широкое окно.

– А вы ничего не забыли?

– О чем вы?

– Время смерти еще не установлено.

– Вы не в курсе последних новостей.

– Неужели? – удивился Фиске.

– Он убит между тремя и четырьмя часами утра субботы. Где вы были в это время?

– Я подозреваемый?

– Если и когда вы станете подозреваемым, я вам сразу сообщу.

– В субботу я работал в своем офисе в Ричмонде до четырех утра. А теперь вы спросите, кто это может подтвердить, верно?

– А кто-то может?

– Нет. Но около десяти я был в «Лондромете»[25].

– От Ричмонда всего два часа езды до Вашингтона. Времени вполне достаточно.

– Значит, ваша теория состоит в том, что я доехал до Вашингтона, хладнокровно убил брата, выбросил его тело в районе, густо населенном черными, вернулся в Ричмонд и отправился стирать нижнее белье. И какой у меня мотив?