Чистильщик

В воздухе мелькнули нити плетения – мелькнули и растаяли. Эрик мысленно охнул, узнав узор, что способен на время превратить более слабого духом в послушную марионетку. Одно из тех запрещенных знаний, что были известны всем – хотя бы для того, чтобы уметь противостоять. Успел бы он оборвать нити, если бы чистильщик плел их всерьез, а не показал, давая понять, что будет, если… Мара попятилась, мотая головой.

– И, поверь, – продолжал мужчина, – со мной интересней, чем с этим мальчишкой. Во всех смыслах.

Эрик вспыхнул, задвинул Мару за спину.

– Она не хочет с тобой идти. Я только что видел других, кто побежит с радостью. Оставь ее.

Чистильщик поднялся из-за стола, шагнул к ним.

– А я не хочу другую. Вот же незадача.

– Альмод, хватит, – тот, что был старше, придержал его за локоть. – Оставь детей в покое. Они одаренные, в конце концов. Служанок полно.

– Одаренные, – процедил тот почти по слогам. Высвободил руку. – Вижу. И мне плевать.

Сделал еще шаг, пристально глядя в лицо Эрику.

– Отойди и не мешай. Ничего ей не сделается.

Эрик не отвел взгляда – казалось, весь мир сузился до этих темно-серых, презрительно прищуренных глаз.

– Тебе ведь не нужна именно она, – сказал он, внезапно поняв. – Ты просто не потерпишь отказа.

– Да. – снова усмехнулся тот. – И что? Что ты с этим сделаешь, одаренный мальчик?

– Эрик, не надо, – прошептала Мара ему в ухо. Руки, обхватившие его за пояс, дрогнули. – Я…

– Нет. Мы уходим. И для этого нам не нужно ничьего дозволения.

– А вот тут ты ошибаешься.

В следующий миг Эрик понял, что не сможет сделать и шага, словно ступни увязли в камне. Впрочем, почему словно – он отчетливо ощутил, как сплелись нити, превращая воздух вокруг его ног в густой, почти каменный. Вот, значит, как…

Вокруг завизжали, бросились в разные стороны.

– Альмонд, прекрати! – крикнула уже девушка. Схватила за плечи, оттаскивая назад. – Оставь их!

Тот коротко, без замаха двинул локтем – чистильщица сложилась, задыхаясь. Эрик, воспользовавшись моментом, толкнул в бок Мару.

– Беги!

Она успела сделать два шага – завязла в густом воздухе словно муха в киселе. Эрик не стал тратить на это время – в конце концов, Мару учили тому же, чему и его, справится. Разорвать нити, сотворившие преграду вокруг ног, и…

Вырваться он успел, сделать что-то еще – нет. Легкие внезапно наполнились водой, и он рухнул на четвереньки, отчаянно кашляя. В голове мутилось – то ли от недостатка воздуха, то ли от страха. Захлебываясь, выкашливая и выблевывая воду, он все же сумел зацепить контрольную нить. Вдох. Отчаянный, глубокий, настоящий вдох. Перед глазами замаячили сапоги, и он швырнул в них сгусток пламени – примитивная, чистая энергия дара, годится лишь для ученика-первогодки, никак не для того, кто через три дня будет защищать магистерскую диссертацию. Но можно ли здраво мыслить, когда сердце колотится как ненормальное, вспотевшие ладони липнут к полу, а желудок подкатывает к горлу от страха? Он никогда не сражался всерьез – стычки в коридорах университета с такими же не в счет. Он никогда не сражался с тем, кто убивает тусветных тварей – и чья жизнь зависит от умения плести нити мира в полную силу.

Сапоги шагнули в сторону – кажется, даже неторопливо. Пламя пронеслось мимо, рассыпалось безвредными искрами. Перед лицом промелькнула рука, стянула ворот, вздернула на ноги.

– Оно того стоило? – поинтересовался чистильщик.

Закричала Мара, бросилась – глупо повиснув на плече, точно не одаренная, а простолюдинка. Чистильщик даже не глянул в ее сторону, пальцем не пошевелил – девушку отнесло, бросило на пол.

– Так стоило оно того, чтобы умирать?

Нет, кричало что-то внутри. Что угодно, только не…

– Да, выплюнул Эрик

Потянулся к дару последним отчаянным усилием, но чистильщик оборвал нити еще до того, как те успели сплестись. Потом невидимая рука сжала сердце, то затрепыхалось пойманной птицей, Эрик захрипел, задыхаясь, и мир исчез.

Глава 2

Он открыл глаза, медленно сел. Темнота перед глазами постепенно рассеивалось, сердце вело себя прилично и можно было дышать – только трясло от запоздалого страха. Мара, рыдая обняла, уткнулась в плечо. Веранда была пуста, на улице вокруг гудел народ, куда-то спешил, старательно не обращая на них внимания. Одаренные сцепились, бывает, редко, но бывает. И как бы вот эти, что едва живы остались, сейчас не решили зло сорвать на тех, то невовремя оказался рядом.

– Чем-то помочь, господин?

Лицо трактирщика отчетливо отливало зеленью, но не сбежал, надо же.

– Где… – просипел Эрик.

– Ушли, – всхлипнула Мара. – Бросили хозяину золотой, развернулись и ушли.

Эрик погладил ее по волосам, все еще не понимая, на каком он свете.

– Погуляли, значит…

– Прости, – всхлипнула она.

Он покачал головой.

– Ты тут ни при чем. Ему нужен был повод.

Он вздохнул, поежился от пробежавшего по хребту холода. Вот, значит, как это бывает, когда смерть проходит в полшаге.

Мара продолжала рыдать, вцепившись в него.

– Он остановил сердце. Я думала…

– Запустила ведь? – сказал Эрик.

Она закивала, все еще прижимаясь к нему лицом.

– Тебя не тронули?