Чистка. Часть вторая

Через несколько дней собрался пленуме североосетинского обкома, где приняли к сведению предупреждения и требование ЦК, освободив от должности первого секретаря. Вместо Маурера, которого скоро ждал арест, по требованию ЦК был утвержден Ф. Коков, который сам был право-троцкистским двурушником. В сентябре был арестован Маурер, 1 октября сняли и сразу арестовали председателя облисполкома Д. Тогоева. В конце ноября был снят с работы и арестован сам Коков.

Чистки прошли и среди хозяйственных руководителей области. Были арестованы директора предприятия: Садонского полиметаллического комбината И. Мякиненков, завода «Электроцинк» Е. Осепян, Швейной фабрики им. С.М. Кирова В. Гацоев, Осетинского крахмального завода Т. Кабоев, мебельной фабрики имени г.Орджоникидзе Н. Ватаев, Орджоникидзевского мясокомбината И. Крохин, Макаронной фабрики г. Орджоникидзе Н. Леков, Алагирского лесопильного завода Б. Дзахов, кирпичного завода «Ир» Д. Такоев, спиртоводочного завода г.Орджоникидзе И. Ступников, Мизурской обогатительной фабрики Ч. Хасиев. Были арестованы управляющие «Заготзерно» СО АССР Т.Таболов и А. Торчинов, шахты Садонского рудоуправления А. Агузаров, шахты Садонского рудника Н. Кулаев.65 За каждым арестом партийного, государственного и хозяйственного работника шли десятки других арестов, их пособников.

Чистка в Бурятской АССР

В Бурятской АССР почти сразу после революции, в 1918 г. возникла панмонгольская диверсионно-шпионская организация, после наступления советской власти многие ее члены угадали сторону победителей, быстро влились в ряды большевиков, маскируя свою антисоветскую сущность. Они установили связи с японскими спецслужбами, рассчитывая на их поддержку в деле отторжения территории республики от СССР. У них была интересная предыстория. Лидером националистов был Михей Ербанов, который вступил в партию в декабре 1917 г. и буквально с самого начала был руководителем Бурятии, с начала 1920 г. занимая должность председателя Бурятской секции Иркутского губернского комитета РКП(б). В те времена в местном партийном активе еще шла борьба между националистами и про-советскими силами, если первыми руководил Ербанов, то за их противниками стояла Мария Сахьянова, которая в конце 1924 года вернулась на работу в Бурятию и получила должность секретаря Бурят-Монгольского обкома. В те время пост секретаря не значил так много, как позже, поэтому Ербанов получил два новых поста – председателя ЦИК и Совнаркома, даже упрочив свои позиции.

Однако уже в середине 1920-х становилась очевидностью процесс все большего сосредоточения власти в руках партийных секретарей, поэтому за должность главы большевиков шла нешуточная борьба. В марте 1925 г. сторонники Ербанова попытались снять с должности, но безуспешно. Тогда ее попытались даже повысить, отправив на работу в Сибкрайком, главное чтобы уехала из Бурят-Монголии, но она отказалась ехать.66 Тогда Ербанов окончательно проиграл, потеряв работу, в сентябре 1927 г. отбыл на дополнительное обучение в Москву. Там он не терял времени даром, сумел войти в доверие к ЦК ВКП (б) и стал принимать всех, кто был недоволен Сахьяновой, собрав обширный компромат на нее, где были обвинения в национализме и панмонголизме, правом уклоне Сахьяновой. Неизвестно, насколько были правдивы эти обвинения, но судя по дальнейшим событиям, вероятно, был оговор. Но это стало поводом к ее снятию с должности, а также удалению ее союзника, главы партконтроля А. Широкова. Эти меры поддержал Сибкрайком, во главе с правыми лидерами Сырцовым и Эйхе. Ербанов тут же вернулся в автономию и стал во главе партийной организации, Сахьянова была отозвана в распоряжение ЦК, став работником центрального аппарата.

После этого партийная организация Бурят-Монгольской автономии, с 1936 г. автономной республики была заражена национализмом, правым уклоном и троцкизмом. Так продолжалось до весны 1937 г., когда в Москву поступили материалы от фактического главы Монголии маршала Чойбалсана, стойкого сторонника Сталина и СССР. В его донесении говорилось о работе на японцев ряда фигур, упоминалось о причастности к этому бывшего монгольского премьера Пэлжидийна Гэдэна, постпред ЦК ВКП (б) в Монголии Рубен Таирова и главы БМАССР Михея Ербанова.67

Их стали брать не сразу, по одному заявлению маршала дело возбуждать не стали, но затем проверка информации подтвердила правоту этого сигнала. Сначала 17 июля на отдыхе в Форосе был арестован бывший монгольский премьер Гэндэн. 5 августа был арестован Рубен Таиров, следствие подбиралось к руководству Бурят-Монгольской АССР. В этот момент Ербанов то ли понял, что их скоро раскроют или где-то протекло и ему сообщили о намерениях ЦК и НКВД. В сентябре он со всем руководством республики уехал якобы на охоту, а на деле для серьезного разговора, заявив своим сообщникам, что их всех скоро арестуют. Он предложил им бегство из страны по поддельным документам. 68