Чисто английское убийство

– Нет, с ним все в порядке. Он просто пожаловался на усталость.

– Неудивительно, что он устал, если ему пришлось слушать, как Джулиус и эта Карстерс говорят о сахаре.

– Ну, он, по крайней мере, выдержал дольше, чем ты, Роберт, – сказала Камилла, чуть усмехнувшись.

Разговор снова прервался, и непохоже было, что Роберту хочется его возобновлять. Наконец Камилла бросила окурок в камин и повернулась к нему.

– Ну, – спросила она, – и как прошло обсуждение с Бриггсом?

– Обсуждение? – Роберт тут же насторожился. – О чем ты? Что я должен был с ним обсуждать?

– Вино к сегодняшнему ужину, – ответила Камилла с невинным и удивленным видом. – Я думала, именно для этого ты с такой неохотой прервал чаепитие.

– Ах, это… Да, напитками мы вполне обеспечены.

– Я надеюсь, что вина будет достаточно, – Камилла вдруг позволила себе небольшую вспышку злости. – Я сегодня собираюсь много пить. Я решительно намерена как следует напиться.

– Это чрезвычайно усилит твою привлекательность.

– Что ж, ее ведь надо усиливать, верно? Пока что она не произвела должного эффекта.

– Напротив, Джулиус сделал тебе очень красивый комплимент, да и твой новый еврейский друг, кажется, совершенно покорен. Он уже попросил тебя уехать с ним в Палестину?

– Бедный Роберт!

– Не знал, что я нуждаюсь в сочувствии.

– Нет? Может, и не нуждаешься; но это делает тебя еще более жалким. Знаешь, раньше ты был очень приятным человеком, а теперь ты стал угрюмым и озлобленным. Что случилось?

– Ничего, насколько мне известно.

– Роберт, это чушь. Человек не может измениться, как изменился ты, и не знать, что с ним случилось.

– Не понимаю, где произошли перемены. Я ведь никогда не любил евреев и социалистов, я и сейчас их не люблю.

Камилла нетерпеливо вздохнула.

– А мы можем не приплетать сюда политику? – спросила она.

– Безусловно. Я ведь не просил тебя о ней заговаривать.

– Я не против этой твоей Лиги Свободы и Справедливости…

– Как мило. Я так и передам им, когда вернусь в Лондон. Они испытают громадное облегчение.

Камилла отмахнулась от попытки ее прервать.

– Ты можешь быть кем пожелаешь, черт побери, при условии, что это ты, а не эта ужасная, циничная карикатура на самого себя, – настойчиво продолжила она.

– Ты несешь какую-то ерунду!

– Роберт! – Камилла ухватила его за рукав. – Роберт! Посмотри на меня! Мы с тобой знакомы почти всю жизнь, с тех пор, как были детьми. Бесполезно притворяться передо мной и делать вид, что ничего не случилось, когда всякому легко заметить, что ты ужасно несчастен! Ты… Позволь мне помочь тебе, Роберт. Я ведь не слишком многого прошу. Мы с тобой были такими друзьями. Я… Я все, что угодно, сделаю, чтобы помочь тебе. Ты понимаешь, о чем я, Роберт? Все, что угодно! Я просто больше так не могу. Посмотри на меня, ради бога, посмотри на меня!

– Отпусти меня, Камилла, – сказал Роберт сквозь зубы. – Предупреждаю, отпусти!

– Нет, пока ты не скажешь мне, в чем дело. Можешь сказать, что ненавидишь меня, если хочешь, только объясни мне почему. Видит бог, я не хочу делать ничего, что причинит тебе боль. Я просто хочу помочь. Я хочу… Я хочу…

– Ты хочешь, ты хочешь! – Роберт внезапно повернулся к ней. Его сильные руки схватили ее за плечи, его лицо было в нескольких дюймах от ее лица. – Ладно, я знаю, чего ты хочешь! Незачем было ходить вокруг да около. Ты хочешь мужчину. Ты ведь за этим сюда приехала? Ладно, вот он, твой шанс. Не хочешь запереть дверь и погасить свет? Полагаю, мы вполне можем устроиться на диване.

– Роберт, мне больно! Отпусти!

– Или, может, ты хочешь подождать до вечера, когда ты хорошенько наберешься шампанского, чтобы преодолеть свою девичью скромность? Ты ведь сама только что сказала, что собираешься напиться. Наверное, так будет лучше всего, и я тоже могу выпить, чтобы мы были в равном положении. Как думаешь, ты сможешь дотерпеть до вечера?

– Ты сошел с ума, Роберт! Бога ради, отпусти меня!

– Значит, договорились, моя красотка. По крайней мере, у одного из нас будет счастливое Рождество. И в качестве напоминания, пока ты не ушла…

Он три или четыре раза поцеловал ее – силком, грубо прижимая свои губы к ее губам.

– Пока что хватит, – сказал он, отпуская ее. – Надеюсь, ты удовлетворена?

Побледнев от гнева, Камилла отшатнулась от него.

– Ты омерзителен, омерзителен! – всхлипнула она. – Ты грязное животное! Убила бы тебя за это!

Она с размаху влепила ему крепкую пощечину и, прежде чем он снова пошевелился, выбежала из комнаты.

VI. Компания в буфетной