Чисто еврейское убийство

Ее дочка стала громко бить ложкой по столу, Анат повернулась к ней, а я сидела ошеломленная. Передо мной во всей своей красе предстала психология муравейника. Кибуц — вот основа, процветанию которого должны посвятить себя его члены. А совсем не семья. Не папа с мамой. Каких же винтиков растят здесь, в этой обстановке всеобщего равенства и благополучия?!

На сцене в правом углу зала уже началось представление. Девочки в коротеньких юбочках из соломки и в черных париках-каре исполняли египетский танец на музыку из клипа с Майклом Джексоном. Ладони танцовщицы держали параллельно полу и резко поворачивались во время танца так, что сидящим в зале были видны их профили, точь-в-точь, как на фресках, украшавших саркофаг Тутанхамона.

Им вторили мальчики, в золотых нагрудниках и с плетками в руках. Как я поняла, это были надсмотрщики на пирамидах. Танец почему-то принял эротическую окраску и с последними тактами музыки подростки оказались лежащими друг на друге. Зал разразился аплодисментами.

Не знаю, что имел в виду постановщик танцев, но Денис глубокомысленно заметил: «Плодитесь и размножайтесь…» и потянулся за куском мацы.

Когда Йоси, извинившись, вышел из зала, на сцене началась кутерьма. Все запели традиционную песенку, состоящую из тринадцати удлиняющихся куплетов: «Кто знает, что у меня есть? Я знаю, что у меня есть один бог, две скрижали завета, три праотца, четыре прародительницы, пятикнижие Моисеево…» ну и так далее. Песне не было конца, на сцену с каждым куплетом поднималось все больше и больше народу и Тамара первой обратила внимание, что Йоси отсутствует уже более трех четвертей часа. Она пошла за ним. Спустя некоторое время народ стал потихоньку тянуться к выходу из зала. Я тоже пошла, оставив Дениса доедать пасхальные пироги, ну а потом случилось то, о чем я уже рассказывала.

* * *

Войдя в дом, мы стали собирать вещи, но тут кто-то постучался в дверь и вошел, не дожидаясь приглашения. Это был секретарь кибуца, Боаз. Увидев, что мы сидим на кроватях рядом с распахнутыми сумками, он произнес, не отводя от них глаз:

— Следователь просил не покидать пределы кибуца, он должен вас расспросить. Прошу всех собраться в клубе завтра в восемь утра.

И он, удовлетворенный собственной значимостью, вышел из нашего домика.

Мы с Денисом переглянулись.

— При чем тут следователь? — мрачно спросил Денис. — Насколько я понял, Йоси хватил инфаркт. Или у них теперь принято проводить расследование по каждому случаю?

— А что ты у меня спрашиваешь? Я не больше твоего знаю, — хотя мне уже было понятно: все не так просто, и инфарктом, видимо, дело не обошлось.

Денис был мрачнее тучи. На часах полночь, надежды на то, что удастся приятно провести отпуск, никакой. Этот Боаз своим поведением четко показал отношение кибуцников к пришельцам из города. А ведь нам с утра придется завтракать в столовой, идти по тропинкам и встречаться ежесекундно с хозяевами этого пасторального местечка. И в глазах каждого из них мы будем читать: «А может быть ты убил?». Дернул же меня черт купить эти несчастные путевки! Восемь лет не ездила и дальше не надо было. Ведь предупреждали меня, что кибуцники — снобы и образуют замкнутую касту. Хотя чего мне бояться, я не убивала, через час расскажу следователю все, что мне известно и уеду домой. Денис прав, не стоит влезать ни во что.

Стук в дверь повторился и к нам снова ввалились без приглашения. На этот раз это была Тамара. Растрепанная и опухшая, она упорно твердила:

— Валерия, что мне делать? Что мне делать?

Обняв ее за плечи, я произнесла дежурные фразы:

— Успокойся, Тамара, все образуется, надо сообщить родственникам твоего мужа…

Резко отбросив мои руки она зарыдала в голос:

— Да не муж он мне, не муж! Муж сейчас в Кишиневе, у матери!

В наступившей паузе мы с Денисом пытались переварить услышанное. Во всяком случае, я пыталась.

«Нормально, ничего особенного, — подумала я, — ну не муж. Приехала не с мужем, умер не от инфаркта, а я — не детектив. Мне нет до этого никакого дела.»

И тут же, в полном соответствии с собственными мыслями, осторожно поинтересовалась:

— Так что же с ним произошло? Сердечный приступ?

Высказав свою страшную тайну, Тамара сразу успокоилась. Слезы высохли, на щеках появился румянец, она взяла с моей прикроватной тумбочки зеркало и спросила:

— Нет ли у тебя помады?

При этих словах мрачный Денис направился к двери, бросив на ходу: «Пойду проветрюсь…»

Мы остались одни. Тамара полезла в карман джинсов, достала сигареты и жадно закурила. Я протянула ей помаду, но она лишь махнула рукой, словно говоря, что уже без надобности и сделав глубокую затяжку, сказала.

— Ну надо же, чтобы так все вышло! Облом! В сущности, ведь я его совсем не знаю… Он был жутко богатым. Видишь, — она потрогала массивную цепочку на шее, — это его подарок. Что ты хочешь, строительный подрядчик. Он стал обхаживать меня с самого начала.

— А муж?