Чисто партийное убийство

Безработный скандалист Николаев был женат. Со своей женой, дочерью латышского батрака Мильдой Петровной Драуле, Николаев познакомился, когда работал в Луге. К этому моменту, а это тысяча девятьсот двадцать пятый год, Мильда уже член партии с шестилетним стажем. Она работает заведующей сектором учета в Лужеском укоме партии. Ее уважают коллеги, немногословна, сдержанна. Может, черно-белая фотография, которая тоже сохранилась, и не передает всего обаяния этой женщины, но у нее, как говорили современники, отличная фигура, рыжие волосы и прекрасный цвет лица. Чем ее прельстил хоть и миловидный, но при этом желчный, надменный и вечно недовольный жизнью коротышка Николаев, было и остается загадкой для всех.

После приезда в Ленинград из Луги, уже с Николаевым, Мильда Драуле долго не могла никуда устроиться. Работала поденно чернорабочей на заводе «Прогресс», подрабатывала и в других местах. Нужно было кормить двоих детей. И вот метаморфоза — в 1930 году Драуле неожиданно становится техническим сотрудником аппарата Ленинградского обкома ВКП(б).

Прямо из чернорабочей.

Именно с 1930 года Мильда могла в Смольном попасть в поле зрения Сергея Мироновича Кирова, и, судя по всему, Киров заметил новую сотрудницу аппарата, рыжеволосую латышку, и не просто заметил. По обкому поползли робкие слухи о возможной амурной истории.

Рассказывает Леонард Гаврилов, кандидат юридических наук, полковник КГБ в отставке:

«Так судьба сложилась, что вот когда я уже закончил университет и женился на Кире Павловне. И вот однажды я узнал, что она происходит из семьи Павла Васильевича Васильева, старого большевика, работника пороховых заводов, который некоторое время, где-то перед 34-м годом, работал у Кирова хозяйственным комендантом в Смольном и часто сопровождал его на охоту. Часто говорили в семье, и в частности мои теща и бабушка, когда была живая, о том, что Киров иногда приезжал с молодой женщиной. Они почему-то ее называли Ингербаланткой, по-видимому, оценивали ее как-то по внешним данным, и она посещала, была у них в доме в этот момент. То есть вообще-то, так сказать, был такой намек, что Киров женщин молодых любил».

Как только летом 1933 года пересуды достигают опасной черты, Мильду Драуле спешно, почти молниеносно, переводят в Управление уполномоченного Наркомата тяжелой промышленности.

Переводят с повышением…

В Наркомате тяжелой промышленности Драуле уже превращается в инспектора Управления по кадрам с хорошим по тем временам окладом в 275 рублей. И это отнюдь уже не техническая работа.

Говорит Татьяна Сухарникова, директор музея С. М. Кирова:

«Я предполагаю, что Мильде Драуле помогали здесь и были люди, которые ей, так скажем, покровительствовали в том, чтобы из разряда безработных она перешла вдруг в обком партии работать, получила работу в обкоме партии в секторе легкой промышленности. У нее родилось двое детей, она получила новую должность в Управлении уполномоченного Наркомата тяжелой промышленности. Это немалые должности. Они давали дополнительный паек, возможность получить санаторное лечение, решить жилищную проблему. По тем временам это невероятно много было, собственно, как и по нашим, наверное. И чувствуется, что кто-то ее вел, но сказать, что Киров, я не берусь».

Современники утверждают: Киров был далеко не святым, а что касалось его взаимоотношений с женским полом, то особенно. И жена не могла играть здесь хотя бы сдерживающую роль, поскольку серьезно болела и вынуждена была большую часть времени в году проводить вне дома — на лечении.