Чисто семейное убийство

Обряд начался спокойно, даже как-то буднично. Ведьма дождалась разрешения от священника, повелительно бросила несколько непонятных фраз и кончиком сигареты зажгла свечи в углах пентаграммы. Напротив нее расположили старинное ростовое зеркало с серебряной амальгамой.

– Эй, девочка, ты где? – по-простому позвала миссис Стеббинс. – Тебе тут подарки принесли.

Оливия Кларк дожидалась этих слов, как третьего звонка в родном театре. Она тут же возникла в центре пентаграммы. На ней были подаренные мной платье и шляпка, а в руке – ставшая полупрозрачной сковородка.

Она восхищенно оглядела себя в зеркале и закружилась, смеясь.

– Свободна! Свободна!

От порыва ветра чуть не погасли свечи, и миссис Стеббинс напомнила ворчливо:

– Ты мужа-то позови. У инспектора к нему вопросы имеются.

Оливия перевела взгляд на нас с Этаном, шепнула:

– Спасибо.

И растаяла в воздухе.

– Она что, действительно, – голос Терезы дрожал, – не могла найти покоя из-за какого-то дурацкого платья?!

– Девочка, ты глупостей-то не говори, – строго погрозила ей пальцем старая ведьма. – Душа твоей матери не хотела предстать перед Всевышним в неприглядном виде. В кружевном, прости господи, неглиже. Тут не ее надо винить, а оболтуса, который додумался ее раздеть! Пф.

Она отвернулась, присела на подлокотник кресла и затянулась сигаретой. Пауза длилась минут десять, так что ведьма успела докурить и даже прочитать несколько страниц. Судя по красочной обложке, это был любовный роман самого низкого пошиба, а судя по библиотечному штампу и потрепанности томика, у невзыскательной местной публики роман «Простая девчонка и миллионер» пользовался немалым спросом.

– Эй! – взвизгнул невидимый Джозеф. – Прекрати! Ты не должна…

– Я не должна?! – Голос Оливии звенел от возмущения. – Вот тебе! Вот!

– Перестань, женщина!

В воздухе проявились два призрака. Черная шляпка Оливии съехала набок, зато глаза ее сверкали. Одной рукой она держала за шиворот Джозефа Кларка, который не помолодел ни на день, а второй занесла над его головой карающую сковородку.

Ведьма загнула уголок страницы и отложила книжку в сторону.

– Это мещанство, – брюзгливо сказал полупрозрачный старик. – Сковородка! Какое убожество! Актриской ты была, актриской и помрешь.

О да. В приличном английском семействе можно отправить анонимку или угостить родственника хорошей дозой яда. Но рукоприкладство? Моветон.

– Ошибаешься! – почти пропела Оливия и засмеялась. При жизни она вряд ли рискнула бы спорить со своим властным и крайне злопамятным мужем. Но теперь-то ей нечего было терять. – Я умерла, если ты забыл, твоей почтенной супругой. Спрашивайте, инспектор. Только, если можно, побыстрее. Меня уже заждались.

– Солгать он не сможет, – вставила ведьма и размяла пальцы, как будто готовилась в случае нужды задать духу хорошенькую трепку.

– Спасибо, – кивнул ей Этан. – Мистер Джозеф Кларк, кто вас убил?

Он попытался было отвертеться:

– Не скажу! Надо вам – сами узнавайте.

Ведьма сделала пасс, и духа хорошенько приложило о невидимую стену пентаграммы. Оливия опустила занесенную было сковородку и надулась.

– Отвечай! – велела миссис Стеббинс строго. – Дрянной мальчишка.

Джозеф, кряхтя, поднялся на ноги.

– Ну сам я, сам! Все равно мне недолго оставалось.

Этан облегченно выдохнул. Хопкинс записывал каждое слово, к тому же свидетелей было предостаточно.

Дальше спрашивать следовало аккуратно, не называя фамилий.

– Вы уничтожили все материалы для шантажа?

– Все! – прошипел старик ненавидяще. – Надо было, конечно, приказать поверенным разослать куда надо. Хоть бы посмеялся напоследок! Сглупил я.

– Закончили, инспектор? – уточнила ведьма деловито.

Этан кивнул, но вперед выступила Харриет Чемберс.

– Почему ты меня обманул? – низким голосом спросила она. – Ты ведь обещал, что обеспечишь нашего сына!

Старик ухмыльнулся.

– Мало ли что я обещал? Думала, можно брезгливо кривиться, когда я тебя снова в свою постель звал? Это твое отродье…

Лицо кухарки исказилось гневом. Она бросилась вперед, не заметив ни пентаграммы, ни вспыхнувших знаков, ни окрика ведьмы. Отобрала у опешившей Оливии сковородку и от души приложила старика по голове.

Глаза Джозефа закатились, и он растаял серым облачком. Следом, всплеснув руками, исчезла Оливия. Свечи и символы разом погасли, оставив лишь слабый запах гари и ладана.

Харриет Чемберс непонимающе уставилась на вновь ставшую материальной сковородку.

– Сильна, – одобрила старая ведьма и сигарету загасила.

– Спасибо, – несколько замедленно кивнула Харриет и зачем-то спрятала сковородку за спину.

– Да не ты! – поморщилась миссис Стеббинс. – Девочка твоя. Будущая.

– Ой, – сказала Харриет Чемберс не как мать уже почти двоих детей, а как испуганная девчонка, и положила свободную руку на живот.

Викарий сначала побледнел, а потом расплылся в улыбке.

– Дорогая!..

Кхм. Не он ли недавно читал кухарке нотации о грехе прелюбодеяния?

– Эй, – встрепенулся мальчишка. – У меня теперь тоже сестренка будет? Круто!

– Погодите. Викарий, вы что, соблазнили мою… – Питер запнулся, соображая, кем ему приходится Харриет. Кухарка? Почти мачеха?