Чистое небо (СИ)

— Удачи, — с улыбкой пожелал Мартин. Йен хлопнул его по плечу и убежал назад в лагерь у подножия холма, где один из распорядителей уже разбивал оруженосцев на пары.

Деревянные мечи звонко стучали, сталкиваясь, отскакивали от щитов; порой удар достигал цели и тогда вместо треска раздавался мягкий глухой звук, иногда сопровождаемый криком боли. При первом пропущенном ударе или выпаде герольды, которые наблюдали за поединками, тут же вскидывали руки, давая знать, что бой окончен. Мартин сначала удивился этому, даже был немного разочарован, но потом вспомнил слова Йена — и правда, если позволить оруженосцем просто лупить друг друга мечами, пусть и деревянными, не обойдется без серьезных ранений. А со сломанной рукой или разбитой головой своему рыцарю особо не поможешь. Сам Йен схватился с высоким темноволосым парнем в алом сюрко с черным шевроном на груди, и, кажется, был готов вот-вот одержать победу — он наступал, не забывая прикрываться щитом, и осыпал своего противника ударами. Тот попробовал несколько раз достать Йена сам, но увидел, что его защиту не пробить, и сам ушел в оборону. Темноволосый принимал его выпады на щит, отбивал их собственным мечом, пятился, потом вдруг после очередного удара припал на колено; Йен бросился вперед, чтобы наконец опрокинуть соперника, и вдруг недоуменно заморгал, уставившись на конец деревянного меча, что уперся ему в горло. Герольд подал знак об окончании поединка. Йен сокрушенно покачал головой и ушел с ристалища, а темноволосый задержался, кланяясь барону и рукоплещущим зрителям. Когда на ристалище оставались, может, две или три пары бойцов, Мартин спохватился — он ведь не праздный зритель, а оруженосец, и сэру Уилмоту, возможно, нужна его помощь. Он опрометью бросился назад в лагерь, проверил сбрую Осени, помог своему господину сменить дублет на стеганую куртку и снова надеть кольчугу, между делом отвечая на его расспросы о том, как прошли поединки.

— Отличившиеся приз получают, — заметил он, пока Мартин поправлял шнуровку его наручей. — По три серебряных луны — это тебе не кот чихнул. Чего же я Рори так натаскивал…

Сэр Уилмот нахмурился.

— Если хоть одного удастся спешить и взять с него выкуп — дам Рори из этих денег луну. Хотя… эх, как бы самому последнего не лишиться.

А потом все вдруг начало происходить очень быстро — вернулись с ристалища последние оруженосцы, явились герольды и повязали рыцарям на руки повыше локтя повязки, желтые и ярко-красные.

— Помоги-ка, ну! — окликнул Мартина сэр Уилмот, кряхтя, уселся на Осень и присоединился к партии с желтыми повязками.

Снова трубы. Мартин вдруг разволновался так, будто это ему сейчас придется участвовать в сшибке двух с лишним десятков рыцарей. Под ложечкой засосало, сердце бухало в груди так громко, что он толком не расслышал последних наставлений сэра Уилмота. Подал ему копье и, как во сне, отправился на ристалище вслед за остальными оруженосцами.

Трубы. Свист и рев толпы. Герольд, напрягая горло, кричал что-то — объявлял участников, что ли, потом, кажется, объяснял правила. Вытянувшись в линию, замерли десять всадников и один пеший — убрийский тан, скалящий зубы в хищной усмешке и выставивший вперед двуручный меч, все с желтыми повязками на руках. Напротив всадники с алыми повязками; один из них, в высоком остроконечном шлеме, с закрытым кольчужной маской лицом, круглым красным щитом и кривой саблей в руке, спрыгнул с коня и отсалютовал убрийцу. Тот в ответ проревел что-то и потряс своим оружием. Его вдруг осенило — а если сэра Уилмота собьют с лошади, тот не сможет подняться, а он, Мартин, в толчее и не заметит? Стараясь не впадать в панику, он глазами поискал своего господина. Вот он — предпоследний справа, между рыцарем из Зимнего Приюта и еще кем-то в черном панцире и с грифоном на шлеме…

Герольд что-то прокричал. Звук труб взвился под самое небо, и рыцари, сначала медленно, потом все быстрее двинулись навстречу друг другу. Копья с зубчатыми наконечниками, напоминавшими маленькие короны, опущены, из-под конских копыт летит трава и комья грязи, оглушительно орут зрители. Мартин наткнулся взглядом на Йена; стоя среди оруженосцев восточной партии, он вопил и тряс кулаком в воздухе, подбадривая сэра Малкольма. Наверное, тоже стоит поддержать своего господина? Мартин попытался было набрать в грудь воздуха, и в это время, под оглушительный треск, звон, ржание коней, крики, две линии столкнулись.