Чистота сердечных сокращений

По свидетельству Ю.Анненкова («Дневник моих встреч»), «...им (Замятиным – Ю.Х.) был организован в Петрограде, в Доме Искусств, класс художественной прозы. В этой литературной студии под влиянием Замятина, объединилась и сформировалась писательская группа «Серапионовых братьев»: Лев Лунц, Михаил Слонимский, Николай Никитин, Всеволод Иванов, Михаил Зощенко, а также – косвенно – Борис Пильняк, Константин Федин и Исаак Бабель (...) Количество лекций, прочитанных Замятиным в своём классе, лекций, сопровождавшихся чтением произведений «Серапионовых братьев» и взаимным обсуждением литературных проблем (...) было неисчислимо (...) Я приведу здесь несколько заглавий из этого цикла: «Современная русская литература», «Психология творчества», «Сюжет и фабула», «О языке», «Инструментовка», «О ритме в прозе», «О стиле», «Расстановка слов»...

Замятин говорил своим студийцам:

«..Научить писать рассказы или повести – нельзя. Чем же мы будем тогда заниматься? – спросите вы. – Не лучше ли разойтись по домам? Я отвечу: нет. Нам всё-таки есть чем заниматься...

... тому, кто хочет посвятить себя творческой деятельности в области художественной прозы – нужно сперва изучить технику художественной прозы...

Мы займёмся, прежде всего, – вопросом о построении целых фраз в определённой тональности, тем, что в художественном слове принято называть инструментовкой...

Инструментовка целых фраз на определённые звуки или сочетания звуков – преследует уже не столько цели гармонические, сколько цели изобразительные».

О роли Замятина в развитии современной русской литературы Николай Оцуп писал:

«Вряд ли будет ошибкой назвать начало третьего литературного десятилетия в России студийным... Хорошо было начинающим стихотворцам: у них был незаменимый, прирождённый учитель – Гумилёв. Но как обойтись будущим прозаикам без своего учителя? Не будь в то время в Петербурге Замятина, его пришлось бы выдумать (...) Тот и другой, твёрдо знали, что мастерство достигается упорной работой».

На следующем курсе самоучреждённого ЛикЛитБеза постараюсь разыскать текст замятинских «Лекций по технике художественной прозы».

Приходилось читать у многих авторов, например у таких «участников литпроцесса», как Нагибин, Довлатов, Казаков, Шукшин, что писательство – занятие скорее вредное для здоровья, чем полезное. Я здесь не имею в виду идеологические «проработки» советского периода, «ранжирование» авторов организациями СП и т.п. Речь идет конкретно о творческом процессе на стадии замысла произведения и его воплощения.

Не могу здесь не вернуться опять к Бунину. Вот как описывает Г. Кузнецова подготовку мастера к работе: «Подобно буддийским монахам, йогам, всем вообще людям, идущим на некий духовный подвиг, он приступал к этой жизни, начиная постепенно «очищать» себя. Старался всё более умеренно есть, пить, рано ложился, помногу каждый день ходил, во время же писания, в самые горячие рабочие дни, изгонял со своего стола даже лёгкое местное вино и часто ел только к вечеру».

Комментарии излишни.

Как любой процесс, основанный на накоплении энергии, писательство – занятие взрывоопасное. Будь то энергия положительная или отрицательная. Надо все время следить за стрелкой прибора пока она угрожающе дрожит у критической отметки. Нельзя бесконтрольно нагнетать, нагнетать – не думаешь о себе, подумай о читателе, он такой же человек, в конце концов.

«Напр яги» (я говорю о себе) начинаются сомнениями, угрызениями, тревогой.

«По-моему, – писал Казаков, – мужество писателя – ещё и в щедрости, с которой он отдает лучшее, что у него есть, тем самым опустошая(курсив мой – Ю.Х.) себя, истощая воображение».

Трифонов отмечал: «…О. М. Брик на семинарах в Литинституте (…) огорошивал автора вопросом (после прочтения рассказа) – «Ну и что?»

Действительно – ну и что? Нужно ли кому-нибудь то, что я написал? А вдруг – никчемность, вздор, чепуха на постном масле?

…«литературщина» – это что-то жеванное. Вроде жеванного мяса… Как её распознать? У других видно, а у себя – нет. Она многолика. Это избитые сюжеты, затасканные метафоры, пошлые сентенции, глубокомысленные суждения о пустяках.

…Как трудно заниматься этой работой! Сколько кругом опасностей!»

Задумаешься…

Но ты взялся за это дело, ты предупрежден об опасностях! Делай хорошо что делаешь и будь что будет. Что значит – хорошо? Это – когда нравится самому. Через неделю, через месяц, через год. Вызывает не восхищение, нет, но радость, удовольствие…

Хочу, могу, буду, черт побери!

Эй, вы!

Небо!

Снимите шляпу!

Я иду!

В. Маяковский

У тебя, конечно, нет этого – молодости, отменного здоровья, хорошего нахальства...

По убеждению Дины Рубиной «…писателю вообще негожепоказываться публике на глаза. Писатель – профессия оседлая, сокрытая, непубличная».

Дина Рубина – дама не заполошная, умудрённая трудяга. У них с Маяковским диаметрально противоположные «взгляды». Как говорит мой внук: перпердикулярно, едрёныть! Её писательское кредо мне по нраву.

Отступим в ХIХ век. Интересно, ведь там тоже жили разные люди…

Баратынский, по словам Бунина, «был в праве сказать о себе: