Чистые души

— Потому, что это не тот колдун, я знаю это. А найти настоящего я не смогу и вот это, — он показал ей контракт, оставленный Марфой, — уже считается выполненным и закрытым, хоть это и не так.

Ра тяжело вздохнула и ушла.

Семен слышал, как она всхлипывает в кухне.

Глава 10. Ра.

Карина позвонила на другой день, ближе к вечеру.

— Можно я приеду и мы поговорим? Только мы сначала будем говорить, а все остальное будет после?

— Всего остального может вовсе не быть, если ты так желаешь. Приезжай, я не против, — сказал он.

— Хорошо. Скажи мне адрес. После прошлой встречи я плохо помню где ты живешь.

— Оставайся там, где стоишь, я сейчас заберу тебя.

Он усмехнулся, когда услышал её вопрос:

— Хорошо! Я…

— Я уже знаю где ты.

Она стояла на остановке и смотрела сразу во все стороны, но все равно заметила Семена только когда он подошел совсем близко. Вздрогнула, пару мгновений не знала, улыбнуться, или не стоит, потом все же улыбнулась.

— Здравствуй. Как ты узнал, где я?

— Пойдем?

Она топнула ногой:

— Опять! Ты не отвечаешь на мои вопросы!

— Не отвечаю.

— Почему?

Он пожал плечами:

— Хорошо. Я слышал.

— Что ты слышал?

— Звуки вокруг тебя. Этого хватило.

— Я-асно.

— Ты сомневаешься, хотя уже знаешь, что я не человек и могу создавать вещи из ничего. Понимаю — всегда трудно осознать такое. Но я покажу. Идем.

Он взял ее за руку и повел за собой.

— А где твоя машина?

— Машина не нужна. Смотри внимательно.

Они перешли дорогу, вошли в полутемный двор, затем он повел её ещё дальше, на другую сторону, где фонарей не было и у ряда гаражей шагнул, нащупывая самый короткий путь, качнул слабый разлом, проник в него, потянул Карину за собой. Миг, и они оказались в паре кварталов отсюда, на другой стороне района. Он вывел ее к проезжей части, освещенной фонарем.

— Видишь?

Будто очнувшись, она смотрела по сторонам.

— Но как? Как?!

— Невозможно, да?

— Да…

— Идем.

Снова он увёл её вдаль от освещенных мест, за площадку, в заросли деревьев. Новый переход и вот они уже на другой стороне. В этот раз удалось пройти довольно большое расстояние и оказаться на другом конце города. Карина оглядывается по сторонам, крутит головой. Семен усмехнулся. Сказал назидательным тоном:

— Мир гораздо больше чем ты видишь. Физический мир это лишь часть огромного. Вы живете будто в крошечном пузыре, а вокруг вас бескрайний мир, полный невероятных чудес. Но вы не видите его и говорите: ничего нет. Это не так.

— А…

— Помолчи немного, я хочу перешагнуть еще раз.

Он снова ведет ее в темноту, пробует, раздвигает пространство, тащит, она вскрикивает: впереди яркой свет, наверное ей это видится, как пресловутый «свет в конце тоннеля», о котором они так любят рассуждать. Семен дергает её и вот, она вылетает за ним следом прямо на площадку к двери в его квартиру.

— Жди здесь, я открою.

Он отпускает её руку, через межмирье минует стену, и оказавшись с той стороны, открывает дверь. Карина, бледная, как бумага, смотрит на него. Глаза у нее огромные, испуганные и удивленные.

Она шагает в квартиру и бормочет потрясенно:

— Кажется, я сошла с ума. Или попала в сказку, где чудеса возможны!

— Но как ты это делаешь?!

— Очень просто — нахожу ближайшие точки в пространстве и соединяю их через разломы в пространстве.

— Ага! — со странным смешком воскликнула она.

— Вот, выпей, — он протянул ей бокал красного вина. Карина берет бокал и пьёт большими глотками.

— Это все-таки не сок, — он садится напротив.

— Мне сейчас это нужно.

— Хорошо. С чего начнем? Может быть мне стоит рассказать тебе одну вещь, чтобы у тебя не осталось иллюзий? Я не могу стать Эдвардом из Сумерек. Это важно помнить.

— Что?! И для чего ты сказал это?! Можно подумать…

— Я должен предупредить. Говорил уже, что не человек, а сущность. У меня нет чувств и эмоций. Все, что могу чувствовать — только отражение чужих чувств. А отражение всегда слабее. Я могу ощущать отголоски человеческой любви, радости. Мне даже нравится это. Но любить сам я не умею и никогда не смогу, как ты никогда не научишься проходить сквозь разломы в пространстве. Некоторые вещи нужно принять такими, какие они есть прежде, чем они причинят тебе боль.

— Я вовсе не влюблена в тебя! И не собираюсь…

— Люди. Никто из вас не говорит: сегодня я разгневаюсь, сегодня я обижусь, сегодня я полюблю. Чувства живут отдельно от разума, это важно понимать. Ты не знаешь, что почувствуешь завтра.

Она вдруг рассмеялась:

— Господи, какая чушь!

— Да?

— Ну подумай сам: если люди не властны над чувствами, какой смысл предупреждать, что не надо чего-то там чувствовать?!

Семен пожимает плечами:

— Лучше все же сказать. Ну хорошо. Ты хочешь спросить еще о чем-то?

— Да, — она отставляет бокал. Щеки у Карины розовеют от выпитого, она смелеет:

— Кто та девушка? Помнишь, утром она пришла, когда я ночевала тут?

— Кто та девушка?

— Ты сказал про нее какую-то чушь… рабыня? Кхм… объясни мне. У таких как ты нет понятия верности, как нет эмоций? Вы спите с кем хотите? И почему ты назвал ее рабыней?

Семен наполнил её бокал снова.