Чистые души

— Мы понимаем, что верность важна для людей. Я отказал в сексе женщине, которая пришла ко мне на другую ночь после того, как ты ночевала тут.

Её глаза лезут на лоб:

— И часто к тебе приходят женщины?!

— Не часто, — он понимает свою оплошность. Как же трудно с людьми!

— Ко мне приходила бывшая любовница, мы давно расстались. Она попала в беду, просила помощи, потом предложила свое тело и я ей отказал. А по поводу Ра… пусть она сама расскажет кто она и почему тут. Хорошо?

— Ну пускай сама расскажет, — Карина разводит руками, — Только когда я ее увижу?

— Ра! Ра, иди сюда!

— Что?! — шипит Карина. — Она здесь?!

Некоторое время Семен смотрит на нее — чем она опять недовольна? Но тут уж ничего не поделать.

— Да, она часто бывает тут. Почти всегда, хоть у неё есть и своё жильё.

— Вы звали, господин?

— Нам нужно поговорить, Ра.

— Господин, простите меня за этот бокал! Я закажу такой же вместо разбитого! — она встает на колени, смиренно сложив руки в замок.

— Ответь на все вопросы этой девушки.

— Хорошо, господин.

Карина, тем временем округлила глаза, разглядывая коленопреклоненную Ра:

— Что за долбаный БДСМ?! Вы извращенцы, да?!

Потом она видимо вспоминает о том, как они сюда шли и желание убежать отходит на второй план перед любопытством. Она вздыхает.

— Как тебя зовут, девушка?

— Ра, госпожа.

— Не называй меня госпожой!

— Как прикажете, госпожа.

— Как твое имя? Настоящее имя?

— Мое настоящее имя — Ра, госпожа, я ведь уже сказала. Ра, как рабыня господина. Это самое настоящее мое имя, госпожа.

— Да что это такое?! Рабыня?! Послушай, девочка, ты не рабыня, ты можешь уйти отсюда, никто тебя не удержит.

Ра смотрит на нее огромными, удивленными глазами, потом в них появляется испуг, который растет все больше. Карина видит это и продолжает ее убеждать:

— Ты можешь уйти навсегда и он не причинит тебе боли!

— О, господин! Что же я сделала… За что вы гоните меня?!

Она всхлипывает, закрыв лицо руками, потом ползет к его ногам. Карина ошеломленно смотрит на это.

Семен гладит Ра по волосам, усмехается:

— Не волнуйся. Все хорошо. Ты ни в чем не провинилась и я не гоню тебя. Эта девушка хочет узнать кто ты и почему ты тут, вот и всё.

Ра робко поднимает голову, вытирает слезы:

— Так вы не гоните меня?

— Нет, я же сказал.

— Хорошо, господин.

Затем она поворачивает голову к Карине и говорит почти свысока:

— Я остаюсь ради искупления.

— Так не будет толку, — вздыхает Семен. — Так вам не понять друг друга. Ра, расскажи все с начала. Как мы встретились и почему ты тут осталась. С самого начала, не спеша.

— Ах, это! Хорошо, господин. Если говорить с начала, я родилась в семье не очень добрых людей и меня мало воспитывали, а от природы моей душе было не дано различать добро от зла, как некоторым. И я связалась с дурной компанией. Мы были подростками, не хотели учиться, хотели удовольствий и быть значительными и известными. Чтобы нам все поклонялись. Ради удовольствия мы делали разные вещи. Сначала не очень плохие: жгли почтовые ящики, кидали из окна пакеты с водой. Это приносило нам радость. Конечно нас ругали, но по-настоящему никто нас не наказал ни разу. Потом мы побили мальчика в нашей школе. Он никому не рассказал и нам понравилось.

— Ра, расскажи, что именно вам понравилось? — спрашивает Семен.

— Ну, он ничего не мог, а мы были сильнее. Могли делать все, что нам хочется. Имели над ним власть. Он никому не сказал — он нас боялся. Потом мы ловили его еще несколько раз. Дальше рассказывать, господин?

— Без подробностей.

— Однажды мы нашли щенка…

— О господи! — простонала Карина.

— Только не нужно подробностей, Ра.

— Хорошо, господин. Без подробностей — щенок умер.

— А кого вы нашли потом? — вкрадчиво спрашивает Семен.

— Одинокую старушку. Она сама нас впустила в дом. Она жила одна и никто к ней не приходил несколько дней. Мы делали… всякое. Потом она умерла. Мы подожгли дом и ушли.

— Го-осподи… — шепчет Карина.

— Они подожгли дом и сбежали, а меня нашел ее внук, — сказал Семен. — Он хотел справедливости. Его бабушку будто растерзали звери. Многие догадывались, кто приложил руку, но доказательств не было и им было по тринадцать лет. Молодые зверята, которым не место среди людей. Он пришел и попросил помощи. Я предложил пройти обычную процедуру. Это делается так: я нахожу виновных и предлагаю раскаяться. Если они соглашаются, то становятся неподсудны. Если же нет…

— То есть, они скажут: ах, мы убили человека, нам так жаль и все?! Они уже не виновны?!

— Карина, ты не очень понимаешь, что такое искреннее раскаяние. Это не слова, а трансформация души. Изменение, настолько полное, что уже невозможно жить как прежде.

— Но…

— Когда я прошу о раскаянии, не ожидаю его немедленно, но ищу намерения раскаяться, искреннего, идущего от сердца. Если я вижу его, я отступаю. Но сказать по правде, такое бывает слишком редко, со мной — никогда не случалось такого.

— Что было потом?