Чистый кайф. Я отчаянно пыталась сбежать из этого мира, но выбрала жизнь

Я, икая, стерла слезы с лица и попыталась восстановить дыхание, дожидаясь его слов.

– Моя малышка! Это так… трудно… разговаривать с тобой через экран. Мне очень, очень жаль, – проговорил он дрожащим голосом. Я не могла вымолвить ни слова. Я захлебывалась эмоциями; он был так близко – и при этом так далеко.

– Нет, это мне жаль, папа. Мне жаль, что тебе приходится навещать меня в тюрьме. Мне жаль, что я лгала тебе, всем. Мне жаль, что я такая бестолочь. Я очень сильно тебя люблю и больше всего на свете хочу обнять, прямо сейчас, – проговорила я, прикладывая ладонь к экрану.

– Твоя сестра в машине, это она привезла меня сюда. Она пока не готова прийти, – чуть смущенно пояснил он.

Я кивнула.

– Я все понимаю. Пожалуйста, скажи ей, что я люблю ее и молюсь о том, чтобы она когда-нибудь смогла меня простить. Пожалуйста, скажи ей, что я поздравляю ее с Рождеством, пап, – быстро проговорила я, косясь на таймер. – У нас осталось только десять минут, папа. Боже, как это время может лететь так быстро?!

– Послушай, малышка, я хочу кое-что тебе сказать, прежде чем наше время выйдет, ладно? – сказал он.

– Конечно, – кивнула я.

– Элиот написал письмо судье с просьбой сократить пункты обвинений против тебя, – начал он, и голос его снова звучал надтреснуто. – Он не хочет, чтобы ты сидела здесь. Он связался с твоей сестрой и отдал ей все твои вещи. Он совсем расклеился, – говорил отец.

Его слова вонзились в меня, точно нож. Я уничтожила Элиота. Я взяла его сердце и порвала в клочки, и все его коллеги в полиции были в курсе кровавых подробностей. Бедняга!

– У вас осталось пять минут, – проговорил в трубке механический голос.

– А еще я подумал, что тебе нужно знать, что на сегодняшний день я уже сорок пять дней как воздерживаюсь, – сказал он.

«Я буду поддерживать тебя до тех пор, пока ты не научишься снова ходить сама, и даже тогда я продолжу держать тебя за руку, чтобы ты уж точно не упала».

– Что? Ты серьезно?

Отец был алкоголиком всю мою жизнь. В детстве я проводила с ним выходные, и бо́льшая часть этих выходных прошла в баре. В то время мне казалось, что это весело. Мы с сестрой заводили музыкальный автомат и пили вишневую колу из винных бокалов. Только много позже до меня дошло, какое это извращение – тащить с собой на пьянку собственных детей, шести и семи лет от роду.

– О боже мой, папа, это же потрясающе!

Он улыбнулся и кивнул, но я видела, что что-то не так. Он не лучился от гордости так, как подобало бы человеку, полтора месяца соблюдавшему трезвость.

– Ну да, это неплохо. Я чувствую себя по-настоящему хорошо, впервые за все время, сколько себя помню. Может быть, когда ты отсюда выйдешь, мы сможем ходить на встречи вместе, – сказал он (имеются в виду встречи обществ Анонимных Наркоманов и Анонимных Алкоголиков).

– О, папа, это было бы великолепно. Я так горжусь тобой! Мне было сегодня очень хреново, но то, что ты пришел, буквально перевернуло всё! Честное слово, знание, что ты по-прежнему меня любишь, несмотря на все дерьмо, которое я сотворила, вдохнуло в меня сегодня новую жизнь. Мне это было очень-очень нужно!

– Малыш, ты не можешь сделать ничего такого, что заставило бы меня перестать любить тебя. Я взял тебя на руки в тот момент, когда ты пришла в этот мир, и носил на руках еще многие годы; я буду поддерживать тебя до тех пор, пока ты не научишься снова ходить сама, и даже тогда я продолжу держать тебя за руку, чтобы ты уж точно не упала.

Из моих глаз снова покатились слезы.

– Осталась одна минута.

– Тифф, прежде чем нас разъединят, я должен еще кое-что сказать. Это важно.

– Ну? Что такое? – поторопила я.

– Мне очень не хочется сообщать тебе плохие новости сейчас, когда ты здесь, но тебе нужно знать, что происходит. Причина, по которой я бросил пить, это… – Он замешкался, как будто все еще спорил с собой, не зная, стоит ли говорить об этом. – Я бросил пить, потому что врач сказал мне, что я должен это сделать. У меня рак, Тифф. Он распространился в печень, и…

Автоматический голос разъединил нас:

– Время вышло. До свидания.

Его лицо исчезло с экрана.

12

Не знаю, сколько еще времени я неверящим взглядом смотрела в пустой экран. Наверное, к тому моменту как я очнулась, отец уже собрал вещи и направлялся к машине через парковку. Я воображала его походку, его лицо, шутку, которую он наверняка отпустит, когда сядет в машину к сестре, чтобы ослабить напряжение, в котором она, наверное, находится…