Читай знаки

Прилежно причесанные девочки в синих платьях с белым круглым воротничком внимательно слушали учителя, нанося каждый мазок на альбомный лист так осторожно, будто от взмаха кисти зависит будущее Вселенной. Мальчишки в высоких белых гольфах и широких шортах хвастали друг перед другом разбитыми коленями, меряясь количеством рубцов. Увидев Николу, Лука радостно помахал, запихал на ходу листы в рюкзак и подхватившись с места со всех ног подбежал к священнику. О чем они говорят не было слышно, но было понятно, что мальчик отпрашивается. Напоследок Лука опустил глаза, священник описал на лбу ребенка крест и поцеловал, благословив на добрый путь. Лука бросился к Николе, и священник обернулся посмотреть, кто пришел забрать мальчика.

Увидев Николу благоговейное лицо побледнело, отражая все оттенки серого, а после в щеки хлынула кровь, тут же отбросив алый румянец. Отец Мацей был человеком преклонного возраста. Его длинные волосы, заплетенные в тонкую косу, были практически белые от седины, густые серые брови тучно спадали на осевшие веки. В Блед его направили совсем недавно, но после первой же службы, каждое воскресенье церковь буквально трещала по швам. По Блед быстро расползлась молва, что рядом с отцом Мацеем даже заядлый атеист чувствует присутствие Бога. Дав ученикам отмашку продолжать трудиться над картиной самостоятельно, отец Мацей поднялся в места, и направился к гостям.

Лука повис на няне, заключая ее в объятиях, как вдруг по воздуху разлился запах смерти. Никола подняла глаза, перед ней стоял старый священник. Запах застоявшегося гноя – запах смерти, – как ни странно был присущий всем священникам не зависимо от возраста, и вовсе не сулил им скорую смерть. А вот их аура струилась прекрасным серебром. Абсолютно чистым и завораживающим потоком, что обрамлял священнослужителя не только в моменты, когда дух находится на изломе миров. Возможно это связано с тем, что священники – проводники между мирами. Так или иначе, это только заставляло Николу держаться от них на расстоянии.

Никола сжала челюсть скривившись от рвотного спазма.

– Та самая девочка, ― хмыкнув пробормотал себе под нос священник.

– Простите, мы знакомы? ― пренебрежительно спросила Никола. Ошарашенный невежеством Дмитрий ущипнул Николу. Стыд за этот отвратительный тон румянцем отразился на его щеках.

– Вы Никола, я полагаю, ― уже более внятно сказал отец Мацей с присущей старцу хрипотцой.

– Да, верно, ― смягчив тон ответила Никола, все еще настороженно поглядывая на священника.

– Я Вас ждал, ― прищурив глаза, улыбнулся священник. ― Мне нужно Вам кое-что показать. Пройдемте…

Священник указал дрожащей от старости рукой на церковь, что самой Николе виделась вратами в преисподнюю старых грехов.

– Нет-нет, Вы ошиблись. С кем-то спутали меня, в Блед знаете ли столько горожан, всех не упомнить, а в Вашем возрасте… ― отнекиваясь затараторила Никола подталкивая Луку к воротам. ― Мы спешим. Нам пора.

Дмитрий еще раз ущипнул Николу, в этот раз ниже и больнее, так что девушка, взвизгнув, подпрыгнула на месте. Священник попросил Луку вернуться к детям и подождать недолго няню. Лука хотел заканючить, весь день он мечтал побыстрее поехать домой, чтобы наконец достроить пожарную станцию из лего, но слова отца Мацея закон.

– Не думаю, что Вас можно с кем-то спутать, ― священник стоял на своем все так же указывая рукой на церковь.

Никола сжала челюсть, выдохнула, испепеляюще взглянула на Дмитрия и театрально улыбнувшись последовала за отцом Мацеем.

– Не любишь церковь? ― склонившись прошептал Дмитрий.

– Не люблю священников, ― прошипела в ответ Никола.

Церковь была залита светом. Сквозь цветную мозаику на окнах пробивались яркие лучи, отбрасывая цветные тени на блестящий мраморный пол. Отец Мацей двигался бесшумно и плавно. Длинная ряса тянулась по полу и казалось, что старик не шагает, а плывет по воздуху, от чего становилось немного жутко. Священник вел гостей через церковный зал в пристроенное здание, отведенное под занятия воскресной школы. Каждый понедельник и среду здесь накрывали благотворительные обеды для всех нуждающихся. Когда Никола проходила мимо образа Пресвятой Богородицы, она снова машинально перекрестилась, от чего отец Мацей просиял сдержанной улыбкой, но ни капельки не удивился, хоть Никола всем своим яством демонстрировала, как далека от послушных прихожанок.

Когда они подошли к залу воскресной школы, отец Мацей снял длинный серебряный ключ, что был подвязан кушаком, вставил в замок и оглядевшись по сторонам, словно за дверью таилось что-то особо секретное, отомкнул дверь. Здание воскресной школы выглядело нище. Стены здесь были просто побеленные, их украшали детские рисунки. На центральной стене висел дубовый крест, а посреди комнаты в ряд стояли длинные столы и лавки. Один такой стол был приставлен к стене, на нем стояли коробки и насыпом лежали вычурные диковинки напоминающие реквизиты к фильму про короля Артура.

– Наверняка Вам известно, что в этом году, заручившись поддержкой мэра Цветковича, церковь готовит вывести Праздник Колокола до городского масштаба.