Читая Фрейда. Изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе

До сих пор Фрейда интересовала прежде всего «динамическая точка зрения», т. е. природа конфликтов, лежащих в основе невроза, как, например, когда он объяснял фобию маленького Ганса бессознательным страхом быть кастрированным собственным отцом. С введением различия между бессознательным, предсознательным и сознанием он начинает рассматривать психические процессы под новым углом, с точки зрения их локализации в психическом аппарате, откуда и появилось название «топографическая точка зрения» (topos – греческий термин, который обозначает место, например, на географической карте). Фрейд уточняет, что такая локализация в различных областях психики не имеет ничего общего с анатомией.

Обстоятельство, что психический акт проходит две различные фазы до того, как стать на самом деле осознанным, подводит Фрейда к введению понятия предсознательного (ПСЗ). Он отмечает, что между этими двумя фазами включено «своего рода испытание (цензура)» (р. 76 [212]). Первая цензура действует между бессознательным и сознанием и может помешать психическому акту дойти до сознания, но если последний все же проникает туда, он сталкивается со второй цензурой, прежде чем стать вполне осознанным. На этом уровне Фрейд и помещает предсознательное: «Он [психический акт] еще не осознан, но способен стать осознанным…» (р. 76 [212]).

Затем Фрейд пытается уточнить способ перехода бессознательной репрезентации в сознательную и показывает, что этот процесс разворачивается в два этапа. Действительно, клинический опыт показывает, что недостаточно осознать прежде вытесненную репрезентацию, чтобы уничтожить ее действие: «Если мы сообщаем пациенту репрезентацию, которую он вытеснил в определенный момент и которую мы угадали, это сначала ничего не меняет в его психическом состоянии. Вытеснение не уничтожается, и его действие не устраняется только потому, что прежде бессознательная репрезентация стала сознательной, как можно было бы ожидать. Наоборот, сперва мы получим только новое отрицание вытесненной репрезентации» (р. 79–80 [215]). Теперь, по мнению Фрейда, у пациента имеется репрезентация в двух формах: в акустической форме, которая осознается благодаря интерпретации аналитика, и в бессознательной форме, которой является бессознательное воспоминание о пережитом. Следовательно, «вытеснение уничтожается не прежде, чем сознательная репрезентация, преодолев сопротивление, вступает в связь с бессознательными мнестическими следами. Только когда эти последние, в свою очередь, осознаются, мы достигаем успеха» (р. 80 [215]). Однако Фрейд не удовлетворен различением сознательной и бессознательной репрезентации только на этой основе.

• Бессознательные чувства

Фрейд начинает с напоминания о том, что само влечение не может быть объектом сознания, оно может стать сознательным только двумя способами: быть связанным или с репрезентацией, или с аффектом: «Если бы влечение не связывалось с какой-нибудь репрезентацией или не проявлялось как состояние аффекта, то мы не могли бы о нем ничего знать» (р. 82 [216]).

Затем он ставит вопрос о том, могут ли чувства, ощущения и аффекты быть бессознательными, как репрезентации. Поскольку ощущения, чувства и аффекты мы воспринимаем, Фрейд делает вывод о том, что бессознательными они быть не могут ни в коем случае. Но разве заявление о том, что чувства могут быть только осознанными, не вступает в противоречие с тем, что в психоанализе принято говорить о бессознательной любви, ненависти, ярости, а также о бессознательном чувстве вины? Фрейд старается разрешить это противоречие, говоря, что исключительно судьба репрезентации – стать бессознательной при помощи вытеснения, в то время как ощущения, чувства и аффекты подвержены, по его мнению, по преимуществу количественным изменениям. Если аффект или чувство исчезают, можно с полным правом сказать, что они «неизвестны», «подавлены» или что «их развитие было задержано», но нельзя сказать, что произошло их «вытеснение» (р. 82 [217]).