Читая Фрейда. Изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе

Если мы представляем себе союз влечений к жизни и влечений к смерти, то можем также представить его более или менее полный распад. При серьезных неврозах и при перверсиях, по мнению Фрейда, влечение к смерти занимает господствующее положение: «Мы признаем, что в целях разрядки деструктивное влечение часто ставится на службу Эросу, мы предполагаем, что эпилептический припадок является результатом и признаком распада союза влечений…» (р. 255 [284]). Он считает, например, что регресс от генитальной фазы к анально-садистической зиждется на подобном распаде союза влечений, в то время как прогресс основывается на господстве эротической составляющей влечения к жизни над влечением к смерти.

Затем перед Фрейдом встает вопрос: можно ли мыслить оппозицию между двумя родами влечений в терминах полярности любви и ненависти. Мы легко можем счесть любовь представителем Эроса, говорит он, и видеть в ненависти и в деструктивном влечении представителей влечения к смерти. Однако Фрейд сомневается, что можно установить такую параллель, так как клиническая практика часто нам показывает, что любовь может превратиться в ненависть, а ненависть – в любовь, как при паранойе, когда интенсивность гомосексуальной привязанности ведет к тому, что «самое любимое лицо оказывается преследователем, против которого направлена вся агрессия больного, часто становящаяся опасной» (р. 257 [257]). Тут Фрейд оказывается в тупике и оставляет этот вопрос на время нерешенным. Тогда он прибегает к фактору иной природы, который уводит его от вопроса превращения любви в ненависть и наоборот, и постулирует вмешательство «энергии, способной к превращениям, причем сама по себе эта энергия индифферентна» (р. 258 [287]); ее источник – запас «нарциссического либидо», присутствующий в десексуализированном Эросе. Но, исключив таким образом превращение аффектов любви/ненависти, Фрейд в следующей главе утверждает, что это превращение все-таки имеет место, не скрывая своих колебаний.

В свете своей новой концепции структуры психического аппарата, Фрейд дает новое определение первичному и вторичному нарциссизму: «Вначале все либидо аккумулировано в Оно, в то время как Я еще находится на стадии формирования или все еще немощно. Оно эротически инвестирует часть этого либидо в объекты, а затем набравшее силу Я пытается завладеть этим либидо в объекте и предстать перед Оно в качестве объекта любви. Нарциссизм Я, таким образом, – это вторичный нарциссизм, отобранный им у объектов» (р. 260 [289]).

 Негативная терапевтическая реакция и меланхолическое Сверх-Я – «чистая культура влечения к смерти»

Затем Фрейд рассматривает взаимоотношения Я с Оно и Сверх-Я и сравнивает Я со слугой трех господ: Я угрожают три опасности: одна происходит из внешнего мира, другая – из либидо Оно и третья – со стороны сурового Сверх-Я. Например, часто встречаются пациенты, которые реагируют на прогресс в лечении парадоксально: любое улучшение состояния вызывает у них ухудшение, это явление Фрейд называет «негативной терапевтической реакцией». В таких пациентах берет верх не желание вылечиться, а потребность быть больными, так как они бессознательно чувствуют себя виноватыми и не могут отказаться от самонаказания страданием: «Но это чувство вины у больного немо, оно не говорит ему, что он виноват: пациент чувствует себя не виноватым, а больным» (р. 264 [292]). Подобная негативная терапевтическая реакция встречается у большей части тяжелых невротиков, и чувство вины у них бессознательное, тогда как нормальное чувство вины сознательно.