Читая Маркса...

[Что вижу я? Как!] Золото! металл
Сверкающий, красивый, драгоценный…
[Нет, боги! Нет, я искренно молил
Корепьев мне, безоблачное небо!]
Тут золота довольно для того,
Чтоб сделать все чернейшее – белейшим,
Все гнусное – прекрасным, всякий грех –
Правдивостью, все низкое – высоким,
Трусливого – отважным храбрецом,
А старика – и молодым и свежим!
К чему же мне, о боги, это все?
Бессмертные, к чему – скажите? Это
От алтарей отгонит ваших слуг,
Из-под голов больных подушки вырвет…
Да, этот плут сверкающий начнет
И связывать, и расторгать обеты,
Благословлять проклятое, людей
Ниц повергать пред застарелой язвой,
Разбойников почетом окружать,
Отличьями, коленопреклоненьем,
Сажая их высоко на скамьи
Сенаторов. Вдове, давно отжившей,
Даст женихов: [раздушит, расцветит,
Как майский день, ту жертву язв поганых,
Которую и самый госпиталь
Из стен своих прочь гонит с отвращеньем!].
Ступай… проклятая земля,
Наложница всесветная…

Подлинник Шекспира, приведенный у Маркса («Капитал». М., 1920, т. 2, с. 104), значительно сжатее и сильнее. Вот он:

[ – What is here?]
Gold! Yellow, glittering, precious gold! – [No gods,
I am no idle votarist. Roots, you clear heaven.].
Thus much of this, will make black white; foul – fair;
Wrong – right; base – noble; old – young; coward – valiant.
[Ha, you gods. Why this?] What this, you gods! Why this
Will lug your priests and servants from your sides;
Pluck stout men’s pillows from below thier heads
This yellow slave
Will knit and break religions; bless the accurs’d;
Make the hoar leprosy ador’d; place thieves
And give them title, knee, and approbation,
With senators of the bench: this is it,
That makes the wappen’d widow wed again;
[She, whom the spital – house and ulcerous sores
Would cast the gorge at, this embalms and spices
To the April day again]. Come, damned earth,
Thou common whore of mankind…

Выяснено происхождение прибавочной стоимости, раскрыта грабительская суть заработной платы при капитализме, и в главе о рабочем дне, поясняя вопрос об эксплуатации детей, Маркс опять прибегает к Шекспиру. Пролетариат протестовал против эксплуататорского «закона», на основании которого 8 – 13-летние дети работали, надрываясь, наравне со взрослыми рабочими. «Но „Капитал“ отвечал:

На голову мою мои поступки
Пусть падают. Я требую суда
Законного – я требую уплаты
По векселю»[173].

Это слова Шейлока в «Венецианском купце» Шекспира. Купец Шейлок в случае неуплаты ему долга Антонио мог, как известно, вырезать из груди Антонио фунт мяса. Слова, приведенные Марксом, Шейлок говорит в ответ на напоминание судьи Порции о том, что заимодавец как человек должен быть милостивым.

Порция:
Я говорю все это для того,
Чтоб чем-нибудь смягчить твой иск законный;
Но если ты настаиваешь в нем,
То строгий суд Венеции обязан
Постановить решенье над купцом.
Шейлок:
На голову мою мои поступки
Пусть падают. Я требую суда
Законного, – я требую уплаты
По векселю[174].